...Шаг, еще один и еще…аккуратно, стараясь не хрустнуть случайно веткой, не задеть в темноте камешек…
- Зачем крадешься? – с хитринкой спросил Аржан и поворошил угли в костре, даже не повернув головы к вышедшему из темноты Матвею. Матвей с легкой досадой хмыкнул и шагнул в круг света.
- Как услышал?
Аржан улыбнулся белозубо:
- Кто умеет слушать, тот слышит. Я умею.
Матвей не отступал:
- Но я тихо шел, ни веточкой не хрустнул…
- Ты думаешь громко – ни тени улыбки на лице охотника.
- Это как? – изумился Матвей. – Разве можно слышать, как кто-то думает?
Аржан пожал плечами и спросил совсем о другом:
- Видел?
- Что видел?
- Эээх – Аржан махнул рукой. – Если спрашиваешь, значит не видел. Ты где ходил?
- Да все тут обошел. По вершине до края Теснины дошел, потом спустился ниже и по тропе вдоль склона. А что? – Матвей не на шутку заинтересовался.
- И не видел? – Аржан смотрел на него с усмешкой, в черных глазах плясали отблески костра.
- Да чего не видел-то?
- Алмыс – сказал Аржан и замолчал, словно одним этим непонятным словом сразу все объяснил. Поняв, что объяснений не дождется, Матвей подступился с расспросами:
- Алмыс? Это что значит?
Аржан посмотрел на него как взрослые смотрят на сказавшего глупость ребенка и покачал головой:
- А еще в тайге ходишь…ай-ай…как не потеряли тебя?
- Кто не потерял? – Матвей окончательно перестал что-либо понимать и начинал понемногу злиться.
- Алмыс – Аржан дотянулся и снял с прутика, наклонно воткнутого в землю у огня тонкий пластик мяса. Надкусил, прожевал, кивнул удовлетворенно и принялся снимать с прутика остальные куски. Таких прутиков, к слову, у костра было больше десятка, так что голодными они не останутся. Матвей тоже принялся жевать подкопченное и подвяленное мясо, выжидательно поглядывая на алтайца, но тот не обращал на это никакого внимания, всецело занятый едой. Поужинали в молчании, и сейчас пили обжигающий чай.
- Так вот – продолжая утихший было разговор, заговорил Матвей – обошел тут все. Нашел несколько костровищ, как раз над тем местом, где нас камнями пытались забросать. Все костровища старые, уже даже дымом не пахнут. Похоже, не было тут с тех пор никого кроме нас.
Аржан молча кивал, делая маленькие аккуратные глотки, и по лицу его было непонятно, как он относится к услышанному. Матвей продолжал:
- Завтра мои сюда доберутся, мы ходом пройдем Теснину и дальше в деревню, народ поднимать…
- Зачем народ поднимать? – не понял Аржан.
- Как зачем? – в свою очередь удивился Матвей. – Остальца схватить…
- Зачем? – алтаец меланхолично жевал длинную травинку, внимательно глядя на Матвея.
- В город увезти под суд отдать, я же рассказывал тебе…
- В город зачем? Давай здесь застрелим – взгляд у Аржана сделался острым, будто смотрел он сейчас через прицел.
- Нельзя здесь, суд нужен.
- Суд? Кто это такой? – Аржан непонимающе смотрел на Матвея.
- Ну…я сам не видел, но отец рассказывал, что суд – это когда люди собираются и решают, виноват человек или нет. И если виноват, решают, как наказать.
- Ааа, ясно… А ты разве не знаешь, что он виноват?
- Знаю, потому и хочу, чтобы его судили.
- Зачем? Ты ведь знаешь, что он виноват…
- Знаю, конечно, но я же не могу сам его застрелить…
- Почему?
- Потому что я не суд – Матвей и сам уже не понимал, почему он не может сам застрелить Остальца. Тем более что именно этого ему очень хочется. И он не был уверен, что сможет удержаться…
- Но он виноват? Он убил?
- Убил.
- И ты убей тогда.
- Нет, Аржан. Я не могу.
- Я могу, если хочешь.
- Нет. Я отвезу его в город.
Аржан пожал плечами, всем видом показывая, что он не понимает Матвея:
- Странный вы народ… расскажи, как вы живете? – он резко сменил тему.
- Да как и вы.
- Тоже в аилах? И по стоянкам кочуете? – удивлению Аржана не было предела.
- Нееет – пришла очередь Матвея потешаться над собеседником – в деревнях живем. Коров держим, баранов, коней… У меня хороший конь, сильный. Завтра увидишь.
Аржан ничего не ответил, только улыбнулся своей загадочной улыбкой и протянул Матвею кружку. Матвей, державший в руках точно такую же кружку с чаем, мгновение помедлил, затем отставил ее, принял кружку из рук Аржана, и, сделав пару глотков, вернул. Аржан так же молча сжал горячую кружку в ладонях и уставился в огонь, прищурив глаза...
- Я с тобой пойду, а то закружит тебя алмыс, пропадешь совсем.
- Да кто такой этот твой алмыс?
- Далеко отсюда, в Улагане, жил молодой охотник, и была у него жена. Очень красивая. Они хорошо жили, но вот охота у него редко бывала. Чаще он приходил из тайги с пустыми руками. Но каждый раз жена выставляла на стол мясо и хлеб. Запереживал охотник и решил проверить жену. Сказал ей, что идет в тайгу, а сам остался и в разгар дня вернулся домой. И увидел, что его жена отрезает от себя кусочки мяса и кладет их в котел, где они превращаются в большие куски. А из волос получался хлеб. Испугался охотник, побежал к старшим в роду. Те и сказали, что это злой дух, алмыс. Вернулся охотник и хотел жену убить, но она превратилась в козу и скрылась в пещере. С тех пор в эту пещеру никто не ходит – Аржан говорил немного нараспев, глядя в темноту, и Матвей невольно заслушался. Эта история была непохожа ни на что из того, что он слышал раньше.
Он прочистил горло и спросил:
- Так она и есть этот алмыс?
- Э нет, алмысов много. Здесь есть свой алмыс, на другой горе – другой. Если человек хороший, поводят и отпустят. А если плохой – себе заберут, алмысом сделают… Лучше с ними не встречаться. Они по ночам на земле хозяева, поэтому ночью спать надо, ходить не надо. Давай спать.
Сказал так и улегся, свернувшись калачиком и подставив идущему от костра теплу спину…