Однажды, гуляя во дворе с коляской, в которой спала младшая дочка, я присела на лавочку, чтобы почитать книгу, одним глазком наблюдая за старшими детьми, которые также крутились недалеко, играя со своими сверстниками. Ко мне подсел парень лет восемнадцати-двадцати и затеял непринуждённый разговор. Вначале беседа казалась мне безобидной и вполне прозаической. Что да как, о погоде, о природе…
Потом он затронул тему детей, что, мол, бегает всякая мелюзга, никому до неё дела нет, и что потом из неё вырастет… Я попыталась ему возразить, но он как будто меня не слышал. Ему просто нужно было выговориться.
Он рассказал мне о том, что он является единственным потомком очень знатного рода. Мать свою называл тупой курицей, считая, что она виновата в том, что не уделяла ему должного внимания, и что отец правильно сделал, что оставил её. Я опять пыталась что-то возразить, но эти попытки были совершенно бесполезными. Он продолжал в том же духе:
- Вон, видишь, домишко? Там моя бабка живёт – графиня! Если бы не революция грёбаная да не лысый чёрт, жили бы мы сейчас припеваючи. Ты бы у меня в служанках была. Нет, пожалуй, в гувернантках… А ты ничего так…
(Нужны были мне его комплименты сомнительные!)
Он разоткровенничался, рассказал, что сидел на зоне, попал по малолетке. Но его дорогая бабуля-графиня всё уладила с помощью денег, отдав оставшиеся в закромах сбережения. Потом зачем-то он мне перечислил целый список , так сказать, прейскурант, что и сколько стоит для заключённых. Например, сколько стоит свидание, или передать «недозволенный» сувенир, сколько стоит свобода вообще и в частности по годам… Забавная, конечно, арифметика, но мне тогда она была совершенно не интересной.
Он спросил меня, почему я разрешаю детям так далеко убегать… А дети, действительно, носились по всему двору, увлечённые игрой. Тогда я не обратила особого внимания на его чрезмерную заботу.
Он ещё, наверное, долго бы ещё ругал и революцию и Ленина, которых он считал виновными во всех его нынешних бедах и неудачах. Но на горизонте появилась старушка, по всей видимости, та самая графиня, потому что моего собеседника как ветром сдуло.
А через какое-то время я узнала, что этот парень-наркоман постоянно терроризировал свою бабушку, вытягивая из неё все деньги, вынося и продавая из дома мебель, книги старинные. А когда она ему отказала в очередной раз в деньгах, он просто сжёг её заживо вместе с домом.
И ещё мне рассказали, что сидел он за изнасилование ребёнка…
И когда я слышу злые и оскорбительные высказывания в адрес Ленина, социалистического строя, где жили-то мы, если вспомнить, прекрасно, у меня перед глазами возникает образ того странного собеседника… Здесь что-то не то, думаю я. Может быть это та самая шатия-братия, которая точно знает, сколько стоит свобода...Не она ли та самая сила, внедряющая наркотики в нашу повседневную жизнь и пропагандирующая педофилию, насилие и разврат?
Нельзя разрушать идеалы, которые нас вдохновляли на подвиги и героический труд, благодаря которым большая часть населения была образцом человечности: доброты и чуткости, самоотверженного труда во благо людей, бескорыстного служения своей Родине.
И тот, кто осмелился поднять руку на святое – конечно, преступник, которому до конца жизни уже не искупить своей вины перед народом и перед всеми грядущими поколениями. Закон бумеранга существует для всех без исключения.
А в народе говорят просто – «Что посеешь, то и пожнёшь».