Игорь Артемьев,
руководитель Федеральной антимонопольной службы Российской Федерации
Если нам в ближайшее время не удастся перейти к проконкурентной экономике, то мы можем долго ещё ходить по кругу, возвращаясь каждый раз в точку ноль с точки зрения темпов роста и с точки зрения качества жизни. Поэтому эта аксиома должна быть признана, и она признаётся, но реализуется достаточно плохо.
Есть очевидные аксиомы, которые сложились в XX веке, и уж тем более в XXI веке их никто не подвергает сомнению, но, тем не менее, мы часто идём своим путём в нашей стране. И мы сегодня являемся свидетелями драматических событий и споров, когда речь идёт не о чём-то мелком, а о совершенно фундаментальных преобразованиях по замене фундамента экономики еще во многом советского типа на фундамент проконкурентной экономики. Эти аксиомы очевидны: конкуренция всегда является основой эффективности любой экономики (во многих странах это прекрасно понимают), конкуренция всегда приводит к появлению инноваций, конкуренция всегда повышает производительность труда, способствует снижению цен, увеличению предложений различных товаров для потребителей и многому-многому другому.
Мы же сегодня движемся в двух противоположных направлениях. С одной стороны, если раньше мы боролись за новую нормативную базу по развитию конкуренции, а она сегодня появилась – это указ президента, соответствующие 18 правительственных отраслевых программ развития конкуренции, решения Госсовета России о том, чтобы каждый регион себе написал программу развития конкуренции, – это хорошо, и нам теперь нужно бороться не за принятие актов, а за их исполнение; а с другой стороны, мы имеем огосударствление экономики, антиконкурентные практики, освоение средств как основной элемент во многих случаях. Я хотел бы сказать, что если нам в течение ближайшего времени не удастся заменить один фундамент окончательно на другой фундамент, то мы можем долго ещё ходить по кругу, возвращаясь каждый раз в точку ноль с точки зрения темпов роста и с точки зрения качества жизни. Поэтому эта аксиома должна быть признана, и она признаётся, но реализуется достаточно плохо.
Мало, в каких странах конкуренция защищена юридически так сильно: 8-я и 34-я статья Российской Конституции (акта высшей юридической силы) говорит нам о том, что она защищена и должна незыблемо внедряться во все институты, но на самом деле этого не происходит или происходит крайне медленно. Мы часто сталкиваемся в своей жизни с такой ситуацией, когда в России строгость законов легко компенсируется их неисполнением.
Тем не менее, для того, чтобы решить все эти проблемы, нам нужно ещё и осмыслить очень много. Потому что достаточно просто сказать, что эта аксиома о конкуренции приводит к таким-то последствиям, но в наших реальных условиях, в реальной жизни, в сложившейся системе управления какие элементы сегодня нужно внедрять, в какой последовательности и как, с помощью каких специальных программ этого достигнуть? Это большой и наукоёмкий вопрос.
Мы это понимали, и вместе с Академией наук ещё в 2012 году подписали соглашение о сотрудничестве, создали специальный совет Российской академии наук по развитию конкуренции. Я хочу сказать самые добрые слова в адрес Академии, слова благодарности от всего нашего коллектива за то, что этот совет работал. Он многое уже успел сделать. И хотя он не является единственной экспертной площадкой для ФАС, у нас более 50 кафедр сегодня в системе ФАС в различных лучших вузах нашей страны, тем не менее за очень непродолжительное время удалось найти такие важные решения: выработать научно обоснованную позицию по ключевым положениям международной конвенции по борьбе с картелями, по национальному стандарту в области антимонопольного регулирования в сфере интеллектуальной собственности, оценке негативного влияния крупнейших транснациональных IT-компаний на российский рынок и многое-многое другое, о чём я сейчас не буду говорить.
Какие же вызовы сегодня существуют в целом для российского государства и для нас, в частности как одного из институтов правительства Российской Федерации? Где мы прежде всего нуждаемся в поддержке для осмысления последовательности и качества тех шагов, которые необходимо сделать?
Ну, во-первых, уже говорилось, что речь идёт не просто о глобализации, а фактически во многих случаях юридическом исчезновении национальных границ многих товарных рынков. Географические границы и продуктовые границы совершенно по-другому следует рассчитывать, и сегодня наличие, допустим, Big Data в одной из систем является определяющим фактором доминирующего положения, а вовсе не доля на рынке той или иной компании, что не учитывает пока наше законодательство.
Поэтому мы предложили правительству и Государственной думе пятый антимонопольный пакет, так называемый «цифровой», который должен решить эти глобальные проблемы. Но мы не всегда понимаем опять же все нюансы, и только наука, и академическая наука в частности, может нам помочь, для того чтобы разобраться в том, что же именно и конкретно сегодня нужно сделать. Очевиден переход лидерства в мировой экономике от тех, кто по выражению Николаса Негропонте, известного экономиста, автора бестселлера 1995 года «Цифровой мир», занимается обработкой атомов, к тем, кто обрабатывает биты. Этот переход сегодня состоялся, и мы живём совершенно в другом мире четвёртой промышленной революции, а законодательство нашей страны, в частности антимонопольное законодательство и смежные с ним (я имею в виду то, за что мы отвечаем): и борьба с картелями, и государственные закупки, и оборонный заказ, и тарифное регулирование, – находятся вне этого понимания, вне законодательных новелл, которые сегодня подготовлены, о которых сегодня спорят. Мы провели эту законотворческую работу, но эти новеллы, конечно, являются несовершенными.
Если мы подойдем к этому глобально, то нам нужно перестраивать всё законодательство и все практики всего российского правительства и всех органов власти. Но нужно понять, как это делать.
Второе. Та же цифровизация привела к совершенно фантастическим последствиям для картелизации рынков в России. Сегодня картельные соглашения заключаются не в бане или в ресторане отдельными деятелями, их заключают роботы с помощью специальных вредоносных программ. Нам дважды уже удалось дойти до Верховного суда и доказать наличие цифровых картелей, когда эти программы размещаются в интернете и сами заключают горизонтальные соглашения, которые приводят к росту цен. И мало того, что нужно было выявить эти картели, нужно ещё было найти тех, кто за этими программами стоит, найти их и попытаться наказать. Это важная особенность, потому что сегодня такие рынки, как здравоохранение или, скажем, рынок строительства, просто на 90% засорены картелями. Мы сегодня покупаем лекарства по завышенным ценам и так далее и тому подобное. Во всех отраслях ущерб можно оценить примерно в 2% ВВП. Нужно решить эту проблему, поэтому у нас есть такой проект «Большой цифровой кот», который должен поймать вот этих цифровых мышей. Но опять же именно со специалистами, с технологами мы должны разобраться в том, как пресекать эту сложившуюся практику в условиях совершенно новой ситуации.
Уже упоминалась тема обороны и безопасности. Проблема здесь для нас как для организации, которой передан надзор в области государственного оборонного заказа, не в военных и не в технологических решениях в первую очередь, – проблема здесь в экономике военного дела, в экономике нашей оборонной промышленности. Так сложилось исторически: не было времени, наверное, на переход от практик советского периода к новым практикам, содержащим элементы конкуренции, инноваций.
Для этого по поручению президента были созданы очень важные механизмы, и вышли постановления правительства по созданию мотивационной модели в оборонке, но нам нужен мониторинг и определённость в следующих шагах – работает эта система, не работает, что сделано, что недоделано. В идеале оборонные предприятия должны стать чрезвычайно инвестиционно привлекательными. Они могут сохранять всю экономию, которой они достигли в результате своей деятельности по оборонному заказу в своём полном распоряжении и расходовать в соответствии со своими планами абсолютно свободно. Это очень важное решение, которое принято российским президентом, ещё раз повторяю. Но как это работает? Каковы будут следующие шаги? Какие коррективы, которые нужно вносить каждый раз на каждом этапе? Мы пока не знаем – нам нужна помощь учёных, помощь науки.
Что нам нужно сделать вместе ещё? Нужно завершить переход контрактной системы к закупкам исключительно в электронной форме. Для этого всё необходимое сегодня есть, но существуют опять же технологические, технические и очень важные научные проблемы, связанные с этим. Я уже сказал, что нужно внедрять новые модели ценообразования, они внедряются в оборонке. Но кроме этого ещё есть сфера тарифного регулирования, где соразрыв в тарифах у одних и тех же станций, находящихся в соседних регионах, может составлять 50 и 54 раза, а не процента. И это означает, что один из потребителей платит в 50 раз больше другого. А если говорить о конкуренции, то это значит, что существует дискриминация в тарифах. Принцип внедрения талонов по всей системе – от тепла до электроэнергии, от водоснабжения до канализования – представляется исключительно важной задачей. Мы видим сегодня как минимум 200 миллиардов рублей, которые потребитель выбрасывает на ветер вместо того, чтобы вложить эти же 200 миллиардов ежегодно в инвестиции в этот же самый коммунальный сектор, который находится в полуразрушенном состоянии.
Мы понимаем, что нужно, и мы трансформируемся сегодня, но мы это делаем как вещь в себе, – это неправильно. Нам помогают в этом предпринимательские союзы. Мы должны переходить от модели чисто охранительной, от модели защиты конкуренции, охраны, судебных процессов к модели продвижения конкуренции, о чём сказал российский президент в своём указе.
Мы должны вместе обратить внимание на то, что национальные проекты, в которые сегодня предполагается вложить огромные средства, которые должны заработать, могут не заработать, если в основе не будут лежать проконкурентные модели, и деньги не будут тратиться именно с учётом необходимости исполнения конкурентных процедур и правил. В данном случае необходимо создание, насаждение конкуренции. Иначе мы просто освоим средства, мы получим определённые объекты, но мы не изменим структуру экономики, она по-прежнему будет огосударствлена, и даже в большей степени, чем сегодня. Поэтому все национальные проекты, другие крупнейшие проекты государства должны строиться на новом конкурентном фундаменте, о котором я уже говорил.
Нам необходимо подготовить, помимо всего прочего, для российских учёных пакет, обеспечивающий полноценное их участие в различного рода торгах на научно-исследовательские работы. Прежде всего, речь идёт о временных творческих коллективах, которые должны создаваться под конкретную задачу: они должны определённым образом регистрироваться и на равных правах или на льготных правах, как это сделано для малого бизнеса, участвовать в соответствующих торгах. Мы должны разработать, как я уже говорил, автоматизированную систему борьбы с картелями, мы должны использовать наработки РАН для целей мониторинга в гособоронзаказе, мы должны использовать те глобальные сделки, по которым выданы сегодня предписания Федеральной антимонопольной службы, по которым передаются новые технологии в пользу России, но нужно не потерять это. Я имею в виду сделку, прежде всего, Bayer – Monsanto: порядка 500 миллионов долларов Россия от этого получит. Но эти ростки, семена, эта гермоплазма, новые генетические линии, на которые в своё время эти компании истратили миллиарды долларов, не должны быть растрачены, потеряны, они должны быть воспроизведены на наших полях и дать нам совершенно новые возможности в этом качестве.
Если мы не сможем добиться замены одного фундамента на другой, то мы, скорее всего, будем сохранять низкие темпы роста, весьма и весьма неэффективную огосударствленную экономику и, конечно же, будем пытаться догнать свою тень, что мы не раз уже наблюдали за это время. Если мы сможем этого добиться, и если нормативно и во всех отношениях, вплоть до психологии, это произойдёт в ближайшие годы, то я надеюсь, что нашу страну может ожидать большое экономическое чудо, потому что страны, которые дали миру свои экономические чудеса, начинали с конкуренции. Если же эта модель не будет внедрена, то мы будем находиться, скорее всего, в режиме стагнации. Методом последовательных улучшений мы, наверное, добьёмся этого, но, скорее всего, через несколько поколений.
Из выступления на Московском академическом экономическом форуме в РАН.