Как ни странно, Толя сумел достаточно быстро приспособиться к реалиям новой страны и остаться друзьями с теми, кто пришел к власти. Писал портреты генералов и писателей, ужинал с известными журналистами, выпивал с бизнесменами. Те, кстати, искренне считали его патриотом и были не так уж и неправы. Просто понятие патриотизма в те годы было у каждого свое. Выяснилось, что денег, которые приносит такая дружба, хватает и на личного водителя, и на дорогую шубу для жены. Но помимо денег еще очень хотелось славы, хотелось встать в один ряд с признанными мэтрами, слышать в свой адрес почтительное "классик". Кто-то из бизнесменов, захаживавших в огромную мастерскую предложил помощь в организации выставки, и не где-нибудь, а в Манеже.
Пара месяцев ушла на подготовку, и в зал набились дамы в соболях и бриллиантах, солидные мужчины, даже пара именитых критиков. Они чинно прогуливались вдоль картин, обсуждали последние сплетни и завистливо обсуждали точеную фигуру Веры. Из нежной девушки с толстой косой, она превратилась в чудесную молодую женщину, которой так к лицу был синий бархат вечернего платья. Весь быт, забота о родителях, дела мастерской по-прежнему были на ней, но ни разу ни единым словом Вера не дала понять, что ей тяжело. Она давно забросила свои лекции, и занималась только мужем. Втайне от него ходила по врачам, сдавала анализы, но забеременеть так и не могла. После очередного визита к светилам медицины, приезжала к родителям, долго молчала с мамой. Та не спрашивала ни о чем, только гладила по голове. Зять отремонтировал их дом, провел коммуникации и навещал родителей жены не реже пары раз в месяц. Шумно топил баню, играл с тестем в нарды, писал пейзажи.
На той самой выставке к Толе подошел один из депутатов новой Думы. Человеком он был не бедным, к искусству расположенным, вот только следом за ним ходили слухи о мифической скупости. Якобы экономит на всем, даже счет в ресторане старается спихнуть на партнеров. Депутат попросил Толю написать портрет его жены. Тот согласился.
Миловидная, довольно молодая блондинка, появилась в мастерской через неделю. Очень дорогой костюм, стройные ноги, приветливая улыбка - все атрибуты дорогого, правильного брака. Вера в первый и единственный раз попросила:
-Откажись.
Но портрет был вопросом не только денег, это был пропуск совсем к другим людям, наверх. Муж согласился. Трудности начались сразу. Заказчица переносила встречи, порой являлась на них нетрезвой и активно вмешивалась в процесс. Могла вскочить с кресла, в котором позировала, подойти к мольберту и своей рукой попытаться выправить цвет. Только лицо дамы Толя переписывал несколько раз. Вера во время работы старалась отсутствовать дома, хотя раньше прекрасно общалась с заказчиками, дружила с их семьями, не забывала про дни рождения и маленькие слабости вроде зефира к чаю.
Когда портрет был уже практически готов, заказчица неожиданно попросила перенести срок оплаты. Сослалась на технические сложности в банке, потом на заблокированную карту, потом на отсутствующего мужа. Разговоры и извинения длились полгода, и наконец от картины дама отказалась:
-Мне кажется, Толенька, она не украсит наш дом. Подождем, и позже я ее заберу.
Вера, случайно находящаяся рядом, попросила дать ей телефон:
-Вы не будете возражать, если мы оставим портрет для следующей выставки? Такой чудесный портрет...да, спасибо большое.
На выставке портрет имел невероятный успех. В кресле, обитом дорогим бархатом, элегантно скрестив ноги, сидела вполне привлекательная женщина. Со вкусом подобранный костюм и девичью хрупкость фигуры очень удачно дополняли дьявольские рожки и хвост.
"Портрет незнакомки" купили через день. Втридорога. Покупатель предпочел остаться неизвестным.
Продолжение скоро, я, извините, очень хочу в лето.