В Машиной семье случилось страшное. Чуть не погиб всеобщий любимец – длинношерстная такса по имени Хантер, или, попросту, Хан.
Беднягу сбила машина. К счастью, не насмерть. Но пес пострадал – рана на морде и сотрясение мозга.
Первые сутки Хантер выглядел ужасно. Вяло лежал, глядя в пространство безучастным взглядом. Почти не ел, только пил воду, и то понемногу. Казалось, пес умирает и скоро, устало выдохнув, закроет глаза навсегда…
А на вторые сутки, к радости домочадцев, пришел в себя. И в себя Хантер, как и положено молодому крепкому организму, пришел очень и очень голодным.
Сначала вся семья обрадовалась. Как же – Ханушка ожил! Ханушка больше не умирает. Ханушка кушает!
Хана ласкали. Хана кормили. Хан вилял хвостом и кушал. Жадно и с удовольствием кушал. Словно здоровая собака. О страшном происшествии напоминали только свежие швы под глазом и ветеринарный воротник на шее.
А потом Хан скушал всю свою порцию. И заявил, что не наелся.
Хану дали добавку. Хан скушал и добавку. И заявил, что все еще голоден.
И началось. Чудом оживший пес ходил за хозяевами и требовал еды.
«Я снова живой. Отдай мне свою пищу!» - требовал он, вламываясь на кухню и пытаясь лапой сдирать со стола тарелки. На окрики и попытки урезонить только сердито косился: «Я занят! Не отвлекай!»
Поняв, что хозяева свою еду ему не отдадут, пес полез драконить мусорное ведро. Возмущенная Маша, конечно же, тут же оттащила мохнатого хулигана.
«Не смей! Мое! Съем!» - огрызался, щелкая зубами, Хан. Настроен пес был очень решительно, и, скорее всего, действительно намеревался укусить любую руку, вставшую между ним и едой. Да вот только ветеринарный воротник (в просторечии – «абажур») не позволил.
Казалось бы, хозяева должны были сильно злиться на Хантера после всех его безобразных выходок. Но как можно злиться, осознавая, что этих выходок могло бы не быть, не переживи Хан столкновения с машиной?
Все, что оставалось – проявлять твердость, настойчивость и терпение и отучать пса от неожиданно появившихся гадких привычек.
Постепенно Хан отъелся, убедился, что жалость хозяев на его выходки не распространяется. Успокоился, начал вести себя прилично. Жизнь вошла в прежнее русло.
Швы срослись, их надежно скрыла отросшая заново шерсть. Воротник был снят за ненадобностью. И теперь о случившемся напоминают только несколько фотографий.