Повесть о любви: первой, запретной... единственной.
Начало - читайте, пожалуйста, здесь:
Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7
Глава 8 Глава 9
Глава десятая
На перемене ко мне подошла Оксана и попросила отойти в сторонку. «Сволочь Зойка! Настучала-таки на меня! Так ведь и знала!» - пронеслось в голове, и я со злостью сжала кулаки, которые могла бы и в ход пустить, окажись сплетница передо мною в тот момент.
Но из разговора с подругой выяснилось, что зря я грешила на Зойку Сорокину – колошматить надо было не её, а Макса, и причём – как боксёрскую грушу.
- Твой Макс опять меня достаёт, - призналась Оксана.
В её голосе я не услышала осуждения в свой адрес, а лишь досаду.
- То есть? Он совсем, что ли?! – моя злость удвоилась, когда я поняла, о ком пойдёт речь. – И он отныне не мой, между прочим.
- В том-то и оно, - Оксана вздохнула. – Юль, это твоё дело, быть с Максом или нет. Я тут не советчик. Вот только он мне названивает каждые пять минут – якобы это я тебя у него отбила.
- Чего-о? – если бы не все нюансы ситуации, я бы точно расхохоталась. – С чего он взял?
- Ну, видимо, он логически связал ваше расставание с моими… личными предпочтениями. И грозится, что расскажет об этом всем, если ты с ним не объяснишься.
Оксана держалась внешне довольно холодно, но, в то же время, была так растеряна, что меня, несмотря на отсутствие осуждения с её стороны, буквально прожог стыд – словно заряд в несколько тысяч вольт. Она и так настрадалась в прошлом, а тут ещё я создаю проблемы! Невольно, конечно, но всё же… А сильнее стыда все мои внутренности жгла злость на Макса.
- Вот гадёныш! – вырвалось почти само собой. – Даже в школу не явился сегодня, симулянт хренов! Не переживай – всё ему сейчас доступно объясню!
Я полезла было в карман джинсов за телефоном, но Оксана меня остановила, перехватив руку.
- Погоди, Юль. Не горячись. Наорёшь на него – сделаешь только хуже. Ты… Ты вообще, только честно, почему с ним порвала? Я не при чём, точно?
Она смотрела мне в глаза с каким-то непонятным выражением – с опаской или с настороженностью… Не понимая, что на меня нашло, я помедлила пару секунд, прерывисто дыша, а затем созналась:
- Ты – нет. При чём твой папа.
Оксана продолжила смотреть с широко открытыми глазами, однако теперь невозможно было дать и приблизительное определение тому, что я в них видела.
- У тебя с моим папой что-то есть? – проговорила она бесцветным голосом.
- Нет! – я вскрикнула так, будто меня ущипнули. – То есть… На выходных мы были с ним в торговом центре – он попросил помочь с выбором костюма… И я… В общем, я не знаю. Я пока ничего не знаю.
Раз Рома не поведал дочери о нашем совместном шопинге и вообще, выходит, ни о чём не рассказал – получалось ли, что я его подставляю, сдаю Оксане?.. Этого я тоже не знала, да и не хотела знать: в любом случае, таить что-либо от неё казалось мне наиболее безнравственным вариантом.
- Ясно, - выдохнула Оксана.
- Что – ясно?
Подруга перевела взгляд на свои потёртые, как у пацана, кроссовки, собираясь, вероятно, сказать нечто, способное меня ранить.
- Я люблю своего папу и желаю ему счастья. И тебе я желаю счастья…
- И?.. – каждая клеточка моего тела напряглась, словно в ожидании удара.
- Не стоит тебе с ним общаться, - выдала наконец Оксана. – Если это зайдёт далеко – ничего хорошего не будет… Просто я вижу: ты не та…
От этих слов на меня вдруг накатила волна негодования, смывшая собою и стыд, и сочувствие, и тактичность.
- Нет. Ты не видишь. Ты просто не хочешь ни с кем делить отца? – предположила я.
Не помня себя от нахлынувших эмоций, я вполне могла бы продолжить: «…как не хотела делить и маму». Но – хвала всем богам! – как раз прозвенел звонок, и Оксана, оставив мою реплику без комментариев, поспешила в классный кабинет.
К счастью, Макс не успел опорочить имя Оксаны перед одноклассниками. К сожалению, Роме не суждено было покрасоваться в своём новеньком костюме на выпускном дочери.
Ранним утром, когда город заволокло неприятным морозным туманом, мы с Ромой – да, именно так – провожали Оксану на поезд до Москвы. В такси молчали. Я сидела рядом с водителем, отец с дочкой – сзади. Точнее, они о чём-то коротко переговаривались (наверное, Рома давал родительские наставления), я же была настолько обескуражена звонком подруги накануне – с сообщением, что она уезжает обратно к матери, и просьбой её проводить, что вообще не представляла, какие слова тут будут уместны. Да мы и не общались с ней по душам после того дурацкого разговора перед уроками… Но, выходит, Оксана действительно ценила меня (как подругу, верней – как друга, об ином думать совершенно не хотелось), раз предупредила о своём отъезде? Несмотря на вполне однозначное отношение к факту моего общения с её отцом…
Возле вагона мы встали друг напротив друга, и она быстро сжала мои ладони.
- Жаль, что ты уезжаешь, - кое-как выдавила я. – Может, передумаешь?
Оксана горько улыбнулась и отрицательно покачала головой:
- Не передумаю.
- Ну, тогда… удачи.
Ничего более оригинального не пришло мне на ум – и ей, по-видимому, тоже.
- И тебе удачи.
Потом Рома помог дочери втащить вещи, обнял её на прощание. «Грустно как-то всё складывается, - подумалось мне при виде этой сцены. – Не так, как должно быть».
Поскольку таксиста мы предусмотрительно не отпустили, с вокзала ехали на той же машине, но сидели уже рядом, плечом к плечу, и мне почему-то казалось, будто я прислонилась к обогревателю. Рома, не стесняясь в выражениях при водителе, на чём свет стоит клял свою бывшую:
- Вот сучка! Сучка драная! – он бил по воздуху кулаками, и глаза его блестели. – Ребёнок ей только в качестве жилетки нужен! Очередной хахаль бросил – так сразу заныла: «Вернись, вернись доченька»! Да чтоб ей!.. Ненавижу!..
«Всё-таки Оксана – удивительная. Вопреки всему, очень любит эту Элен, свою так называемую мать, - сорвалась к ней по первому зову… - рассудила я. – А он?.. Говорит, что ненавидит, но ненависть, как я неоднократно слышала, - это обратная сторона любви».
- Успокойся, - неожиданно для самой себя я положила руку ему на колено.
- Что? – Рома взглянул на меня изумлённо. Со своим эмоциональным монологом он как будто забыл о моём присутствии.
- Успокойся, не психуй. Оксана умная и сильная. Раз она так решила – значит, так надо. И она справится.
Я говорила с ним вкрадчиво, как взрослый – с ребёнком, хотя была младше вдвое. Это произвело впечатление.
- Уважаемый! – Рома, вздохнув, обратился к таксисту. – Завернём в магазин.
- Что ты хочешь купить? – настал черёд удивляться мне.
- Водку будешь? – вопросом на вопрос ответил он.
С ума сойти!.. Я никогда в жизни не пила водку с мужиком, я вообще никогда не пила водку, но, несмотря на всю дикость ситуации, моё согласие было очевидным.
- Ты так не сможешь. Давай, смешаю.
Рома, как более опытный потребитель спиртных напитков, решил за меня, налил в стакан апельсиновый сок и накапал немного сорокоградусной жидкости. Совсем чуть-чуть, но, стоило мне смело схватить стакан и выпить половину залпом, как я убедилась в его правоте: если вино, к примеру, постепенно туманило голову, и то меня уносило в дальние дали, то такой напиток моментом ударял по мозгам, а от чистой водки я бы точно сразу свалилась под стол.
- Что, нормальный коктейль? – усмехнулся Рома, с лёгкостью опрокинувший стопку. – Не хуже, чем в клубах? Вам же такое нравится…
- Кому это «нам»? – оскорбилась я. – Я вообще-то не любительница ночных заведений.
- Ну да, ты-то не дискотечная девчонка, видно.
- То есть?..
Рома не стал расшифровывать своё определение – вместо этого занялся картошкой, потому что «без закуски тут не обойтись».
- Могу почистить, если хочешь, - вызвалась я.
У меня не наблюдалось особых кулинарных талантов – в нашем доме готовила мама, я помогала накрывать стол только по праздникам. Но больно уж велико было желание разделить с Ромой быт, хотя бы на один вечер.
- Да ладно, сиди, - махнул рукой Рома. – Ты же у меня в гостях.
Да, теперь я была в гостях не у Оксаны, а у него. Пару месяцев назад я впервые очутилась на этой скромной кухоньке, и тогда у меня возникло необъяснимое дежавю, сейчас лишь усилившееся. «Точно! Однажды мне всё это снилось!» - под воздействием водки с соком моя уверенность в том, что происходящее – не случайность, стала железной, и я совершенно потеряла страх, списав своё нахождение в данном конкретном месте на судьбу.
Пока Рома возился с картошкой – сначала чистил, потом жарил на сковородке, я делала вид, что целиком и полностью сосредоточена на ублажении Маси (которая, почуяв гостью, то бишь меня, тут же начала липнуть), а сама облизывала его взглядом. И попивала ядрёный коктейльчик. Мне хотелось, чтобы алкоголь растворил скованность до последней капли, но даже после того, как это произошло, я не могла остановиться.
- Кушайте на здоровье, - Рома любезно поставил передо мной глубокую тарелку с картошечкой, обжаренной до аппетитного золотистого цвета. Сел рядом, пододвинув себе стул.
Я поспешила отведать угощение и вынести свой вердикт.
- М-м… Вкуснее любой пиццы!
Похвала была искренней: то ли из-за того, что с утра я не успела позавтракать, то ли – и вероятней всего – из-за того, что в качестве повара выступил именно Рома.
- Да прям! А ты, смотрю, уже кривенькая, - он объективно оценил моё состояние, но скорее с иронией, чем с упрёком.
- А ты печальный, - безо всякой обиды парировала я.
- Нет поводов для веселья.
«Так вот?! У меня зато есть!» Совесть немножко мучала по поводу того, что мне вдруг стало наплевать на Оксану: она уехала, она теперь будет далеко… А я – здесь, пью на кухне водку с её отцом. Впрочем, кроткий голосочек совести заглушала безумная, распирающая до боли в рёбрах радость, которую я всё-таки, несмотря на опьянение, старалась не выдать – соображала ещё.
- Не волнуйся за неё так, - я снова принялась успокаивать Рому. – Оксана много выдержала…
«Ой! Кажись, болтнула лишку!» Он загрузился пуще прежнего.
- Ты же говорил, что приезжал к ней в Москву? – вспомнила я к слову.
- Да, приезжал, - Рома маханул ещё стопку и поморщился, как от боли. – Я знал, что у Оксанки не ладятся отношения с… бойфрендами её матери. Я пыталась повлиять… Но всякий раз меня вышвыривали за порог, как котёнка.
Знал ли он о том, что «не ладятся» - это слишком мягко сказано? О том, что послужило причиной отвращения, которое Оксана стала испытывать к мужчинам, не связанным с ней кровными узами, и вообще о том, что она его испытывала? Пусть отец и был ей другом, но, наверное, не настолько, чтобы делиться подобным. И мне следовало бы пощадить его чувства, и закрыть тему. Тем более, Рома продолжал заниматься самобичеванием.
- Что за мужик такой – не смог защитить собственного ребёнка, - резюмировал он.
Тогда я беспардонно согнала с колен пригревшуюся Масю и придвинулась к нему вплотную.
- Рома, ты очень хороший. Ты замечательный, - пойдя дальше, я запустила руки в его отнюдь не шикарную «шевелюру», взъерошила. – Ты не представляешь, какой ты замечательный.
- Да уж... Правда, жизнь свою просадил.
- Жизнь только начинается!
- Слушай, - Рома убрал мои руки, сощурился скептически. – Ты что, действительно думаешь, что я – принц на белом коне?
- На вороном, - уточнила я.
- Что?
- Понимаешь, мне снилось…
- Я просто стареющий Ромео, - перебил он, не дослушав, - который остался жив, но ничегошеньки не добился.
- Значит, я – Джульетта? – сердце моё от такого предположения словно подскочило к горлу, закупорив дыхательные пути.
- Нет, ты не Джульетта, - Рома покачал головой и улыбнулся – он не мог не заметить, что я смотрю на него как завороженная. – Ты – славная девчонка, и тебе не нужны трагедии.
Сердце отмерло. Я выдохнула и сказала уже совсем другим тоном, жёстко и лаконично:
- Я сама разберусь, что мне нужно. И кто мне нужен.
Рома, по ходу, просёк, куда ветер дует, и резко поднялся.
- Так. Всё. Например, прилечь. Тебе надо прилечь, ты конкретно перебрала.
- Прилечь, говоришь? – я приняла предложение как вызов. – Отличненько!
Кое-как отлепив попу от стула, шатающейся походкой направилась в сторону его комнаты. Рома меня не останавливал. Покидая кухню, я слышала, как он открыл форточку и чиркнул зажигалкой.
Я прошла по короткому коридору, проникла в комнату, шаря по стенкам, и так же наощупь, не зажигая свет (даже не пытаясь найти выключатель), добралась до кровати, куда и упала навзничь. И стала ждать. Несмотря на то, что в моих жилах текла, пожалуй, сорокоградусная кровь, сознание казалось абсолютно ясным. А сама себе я казалась восковой свечой, которая неумолимо плавится от огня, что разгорелся в солнечном сплетении.
Я была уверена, что он придёт ко мне – и он пришёл. Молча сел на краешек кровати. Помедлив с полминуты в безрезультатном ожидании более активных действий, я приподнялась и обняла Рому, прижавшись грудью к его спине. Обмирая, я хорошо слышала его дыхание, а ещё лучше – свой собственный пульс. Мои руки стали скользить ниже – медленно, но верно, пока Рома не скомандовал:
- Хватит!
Именно скомандовал – меня это задело, но я, хоть и остановилась, подчинившись, однако продолжила наступление в словесной форме:
- На мне сегодня тот самый комплект, который ты мне купил…
- Хм. Знаешь, что? - Рома усмехнулся. – Я в принципе уже привык к твоей уникальной дерзости.
- К дерзости? Да ещё и уникальной? Что ты имеешь в виду? – я закосила под дурочку, изменив соответствующим образом голос. – И почему ты постоянно прячешься от меня в свой панцирь, как черепашка какая-нибудь?
Мне припомнилось к месту то несчастное живое существо, которое я, будучи мелкой, непредумышленно убила. Но Рома не оценил сравнение – лишь задышал шумнее.
- А-а… Кажется, я догадалась, почему, - меня начала раздирать обида, срывая все дамбы. – Ты до сих пор страдаешь по своей Элен! По этой сучке! Драной сучке!..
Я нарочно использовала те же самые эпитеты, которыми Рома награждал свою бывшую по дороге с железнодорожного вокзала, и хотела добавить к ним парочку своих – ещё более резких, но не успела: он встал, толкнув меня, и быстро пересел на другой край кровати.
- Ну… Это уже слишком!
- Что и требовалось доказать! – злорадно возликовала я, хотя готова была разрыдаться – глаза намокли и зачесались. – Слушай, а у тебя вообще были женщины, кроме неё?! Или только виртуальные медсёстры с училками?!
Мне показалось, что Рома едва сдержался, чтобы не влепить мне пощёчину. На его лице отобразилась глубочайшая скорбь, как в процессе траурной церемонии, однако он сказал спокойно:
- У меня были женщины. Но не девочки – ровесницы моей дочери.
- Тогда зачем?! – я вскочила, вконец взвинченная. – Для чего всё это, к чему?! Ты же сам ко мне прибежал с тетрадкой! Не я начала! Ты позвал меня в торговый центр… И выпить вместе ты сегодня предложил!.. Ты… ты… постоянно так делаешь: то строишь из себя щедрого кавалера, то на жалость давишь… Вот… - у меня лёгкие спёрло от невозможности выразить словами всё, что я хотела ему предъявить. – Ты приманил меня!.. А теперь…
- Я думал, что… что может быть… - Рома сидел, явно потерянный, и сжимал пальцами переносицу. – Но нет… Нет.
Это «нет» прозвучало настолько твёрдо и как-то… обречённо, что я не могла на него злиться. Но и не злиться – не могла. Не на него, а так, в целом. На заплетающихся ногах, давясь слезами, я побежала обратно на кухню, где ещё стояла литровая бутылка с водкой на донышке. Плеснула в стакан, попробовала выпить махом, но чуть не задохнулась. Растянула на несколько заходов. Пила и ревела, прекрасно осознавая: это последнее, что я делаю в квартире Ромы.
Я не помню, как добралась до Макса. Не помню, были ли дома тётя Маша и дядя Гена. Но зато, к несчастью, помню – пусть и смутно, то, что происходило после.
Макс буквально разорвал на мне бельё, подаренное Ромой. Нет, он не был со мною груб – он был страстен, наверное. И счастлив до безумия – дождался же. И мне вовсе не было омерзительно – мне было никак. Ну вот, всего пара толчков – и готово. Я не испугалась большого количества крови на простыне – моя жизнь не особо меня заботила, но всё же создалось впечатление, что её слишком много, как будто вместе с кровью из меня вышло всё, что было внутри, и осталась зияющая пустота.
Я сдалась. Обескровленная и опустошённая, уснула на плече своего первого мужчины, которым стал тот, кого я – как уже знала точно – никогда не любила.
Продолжение - здесь:
Глава 11
Если вам интересно - подписывайтесь на мой канал!
Здесь вас ждут не только повести и рассказы, но также реальные истории о любви, отношениях, семейных и детских проблемах... и обо всём, что составляет ГРАНИ ЖИЗНИ!