Маленький жучок по прозвищу солдатик, названный так за ярко-красный мундир с черными запонками и воротником, за лето подрос и покинул родительский дом. Он нашел себе уютную норку под большой полосатой тыквой, что росла на монастырском огороде. Все лето солдатик жил в новом домике, не зная забот. Здесь ему хватало еды, тепла и солнечного света. Ему нравилось забираться на свою огромную тыкву и оттуда рассматривать окрестности.
В большом огороде стройными рядами росли разные овощи. Там расположились два длинных ряда, в которых жили подружки моркови с выпущенными наружу кудрявыми зелеными косами. Недалеко от них грядки свеклы-хохотушки. Ее круглые бордовые щеки высовывались из земли. Там же росла капуста, словно барыня в пышных платьях. Стояла, вытянув ножку, как будто приготовилась кружиться в танце. Вдоль забора росли кусты черной и красной смородины. Под ними торчали зонты укропа, от которых далеко разносился пряный аромат. В углу, вдоль изгороди, раскинулся колючий шиповник. Ранней весной кустарник был украшен розовыми цветами, изливающими аромат на весь огород и привлекающими к себе пчел. Летом же, весь усыпанный красными ягодами, куст выглядел не менее торжественно. Каждая ягода, увенчанная маленькой короной, воображала себя принцем в неприступном королевстве. Действительно, это королевство охраняется такими острыми шипами, что не каждый решится его покорить. Недалеко от шиповника, живой изгородью росли несколько кустов калины. Рубиновые ягоды гроздьями висели на ветках. Каждый рубин с плоским ядрышком внутри, налитый соком, прозрачно светился на солнышке. Высокая и раскидистая яблоня, растущая неподалеку от смородины, склоняла свои ветви под тяжестью налитых соком анисовых яблок. Так радостно было солдатику наблюдать изо дня в день за тем, как изменяется огород! Повсюду вокруг кипела жизнь. В траве шуршали разные букашки, летали крылатые насекомые, жужжали пчелы. Веселые и шумные воробьи стайками слетались на ветках яблони. За изгородью рос огромный старый дуб. Его толстые корявые ветви и широкий ствол с зияющим дуплом излучали какую-то дремучую силу. Под дубом пристроилась избушка монаха, который ухаживал за огородом. Частенько, особенно в ветреную погоду, слышалось как падающие с дерева желуди барабанят по крыше избушки.
Скоро солдатик заметил, что дни стали короче. Солнце все чаще скрывалось за темными тучами. Огород стал пустеть. Монахи собрали почти все овощи. Только неунывающая капуста стояла посреди огорода готовая к танцу, да тыквенная грядка оставалась нетронутой. С каждым днем становилось прохладнее. И солдатик стал еще больше ценить дни, когда он после холодной ночи мог забираться на свою большую тыкву и греться под лучами сентябрьского солнца.
В один из таких теплых деньков, жучок сидел на макушке тыквы и наблюдал за причудливо летающей повсюду серебряной паутиной, которая светилась на солнце, цеплялась за ветки деревьев. Листва на деревьях была необыкновенной красоты. Она все лето питалась светом и теплом солнечных лучей. Теперь листья пышным цветом дарили солнечное отражение окружающим. Солдатик посмотрел на небо и увидел там несколько стаек птиц, летящих стройными углами в одном направлении. Жучок слышал из рассказов бабушки, что некоторые птицы осенью торопятся в теплые края. Он почувствовал тревогу и тоску: «Значит скоро станет совсем холодно и голодно… Как бы мне тоже вслед за этими птицами?» В этот момент солдатик почувствовал, что тыква под ним зашевелилась и стала подниматься над землей. «Неужели я тоже лечу в теплые края?!» - с радостной надеждой подумал солдатик. И тут он увидел, как старый монах несет тыкву прямо к себе в домик. Там монах бережно положил оранжевую полосатую толстушку под кровать и вышел, закрыв за собой дверь. Солдатик, ошеломленный таким поворотом дел, еще долго стоял оцепеневшим на тыкве. Наконец немного успокоившись, после того как глаза привыкли к темноте, жучок начал прислушиваться и осматриваться.
В комнате было непривычно тихо. Осмелев окончательно, он слез с тыквы и осторожно, крадучись, выполз из-под кровати. Келья монаха оказалось очень уютной. В ней кроме кровати были еще стол и стул. Вся стена, перед столом была завешена иконами, перед которыми на цепочке висела лампадка. На полу около печки стояли миски для приходящих котов. Монах подкармливал их за работу. Коты охраняли келью от назойливых мышей. Жили монастырские коты в сарае для дров, это солдатик заметил еще весной, когда перебрался жить в монастырский огород.
Солдатик увидел, как в маленькое окошко синел кусочек неба, которое быстро стало затягиваться тучами. Жучок шустро забрался по бревенчатой стене на подоконник и увидел опустевший огород. Солнце спряталось за серые тучи. Подул сильный ветер, который клонил кустарники к земле и трепал листья деревьев, срывая и унося их за собой. По огороду летела засохшая ботва тыквы. Сквозь щелку рамы задуло холодом. Полил сильный косой дождь, который смыл норку нашего жучка.
Так пришла холодная осень, а солдатику неожиданно нашлось спасение в келье монаха. Для него началась новая жизнь.
В избушке старого монаха было тепло и сухо. Сладковато пахло ладаном. Жучок нашел себе уютную норку в бревенчатой стене под кроватью. Из еды ему перепадали крошки хлеба и сахар. Иногда после котов в мисках оставались капли молока, которыми тоже лакомился наш жучок. Солдатику понравилось проводить время на подоконнике. Монах часто отсутствовал и тогда он смело забирался на свое любимое место и наблюдал за изменениями, которые происходили на улице. Там осень быстро вступила в свои права. Она обнажила деревья и покрасила все с неба до земли в серые краски. Постоянно моросящий дождь сменился мокрым снегом, который покрыл сединой вскопанный огород. Вскоре деревья накинули на себя белые пуховые платки. Серые унылые краски сменились под танцующими в воздухе снежинками на белоснежные. Все вокруг засыпало белым пушистым снегом.
Старый монах стал топить печку. Потрескивание дров добавляло уюта в скромное жилище. Через щелку топочной дверцы мерцал огонь. Свет падал на дощатый пол. Солдатик всеми вечерами грелся в этой полоске света на полу возле печки. Вспоминал теплое летнее солнышко, когда он на своей тыкве подставлял спинку под ласковые лучи. Монах такими вечерами, сидя на стульчике возле печки, вырезал из дубовых веточек маленькие нательные крестики. Щепки падали на пол, от них пахло спелыми желудями. Как то монах читал вслух книгу, и солдатик услышал, что Господь имеет попечение о всех птицах и всех зверях. «Так вот значит, почему вся природа знает, как ей выжить зимой! Значит и обо мне заботятся?» - подумал жучок. Ему стало от этого радостно и так захотелось увидеть Того, Кто с любовью смотрит за всеми.
Солдатик знал, что монах два раза в день ходит в храм. «Наверно там я увижу ЕГО!» - уверил себя солдатик. Он твердо задумал попасть в храм. Когда монах вечером оделся, чтобы идти на всенощную, солдатик смело взобрался ему на валенок. И вот, клопик уже на улице по заснеженной тропинке, обдуваемый морозным ветром и обсыпаемый холодным снегом. От неведомого ему ранее пронизывающего холода, солдатик чуть было сразу не свалился в сугроб. Спохватившись, изо всех сил он вцепился всеми шестью лапками в валенок монаха. Путь оказался не близкий. В конце концов солдатик почувствовал, что стал цепенеть. Его маленькое тельце замерзло, и он перестал чувствовать свои лапки. Казалось, что они вот-вот отцепятся от валенок, и солдатик останется погибать на тропинке, превращаясь в ледышку. И тут он вспомнил, что есть Тот, Кто заботится о каждом. В этот момент, уже как сквозь сон, солдатик услышал скрип открывающейся двери и почувствовал душистое тепло, нахлынувшее на него изнутри храма. Попав внутрь, солдатик увидел благолепную красоту и простор. Бревенчатые стены храма уходили высоко вверх, так что не было видно потолка. Лики икон на стенах освещались лампадами. Перед иконой Илии Пророка горела красная лампадка. Свет от нее падал на огненную колесницу, оживлял ее, и та, пылая живым огнем, удалялась в небеса, увозя с собой седовласого старца. На золотых подсвечниках горели и таяли восковые свечи. Молодой бородатый иеромонах с молитвой шел по церкви. От звенящего в его руках раскачивающегося кадила распространялся дымок, запах ладана и тепло, обдавшее солдатика и согревшее его окончательно. Все, что было в храме излучало свет и тепло. Невероятное ощущение окрыляющей радости нахлынуло на солдатика. Никогда в жизни не расправлявший из-под мундира своих крыльев, он нечаянно легко взлетел вверх. Поднимаясь все выше и выше, солдатик летел, не чувствуя ни страха, ни холода. С высоты птичьего полета он увидел крыши монастырских изб в снежных шапках. Из труб валил дымок и снег таял от его тепла. Крест на куполе церкви, как ориентир, сверкал золотом, указывая в небо. Глухой лес вокруг монастыря, покрытый белым снежным покрывалом, все быстрее удалялся, оставаясь внизу. Река белой широкой полосой, огибающая лес, уходила и пряталась за горой, заросшей величественными остроконечными соснами. Из далекой деревни доносился редкий лай собак. Под светом луны и рассыпанных по небу звезд сверкали падающие снежинки. Солдатик летел все выше и выше. И вдруг, ослепительное теплое сияние залило все вокруг! Красивый зимний пейзаж вмиг исчез. Яркий свет, мелодичные звуки и приятные ароматы заполняли все пространство вокруг. Множество красивых ангелов пели молитву: «Аллилуиа!». Все те радости, которые солдатик испытывал в своей жизни, померкли. Маленькое существо почувствовало тепло не только снаружи, но и внутри себя. Солдатику стало так хорошо, что он и не думал о возвращении. «Здесь я увижу Его!» - подумал солдатик. И его искреннее и горячее желание исполнилось.
Непонятно сколько прошло времени, но неожиданно солдатик снова очутился в храме. Только теперь здесь было темно. Монахи гасили последние недогоревшие свечи и собирались уходить. «Наверное, служба закончилась…» - подумал солдатик и начал искать своего монаха. Старец уже стоял на выходе. Жучок изо всех сил заторопился к нему быстро перебирая лапками, и едва успел схватиться за валенок, как оказался на улице. Теперь тепло полученное солдатиком согревало его изнутри, и он совсем не почувствовал дороги до дома. Его жизнь в жилище старого монаха продолжилась своим чередом. Монах давно заметил в своей келье маленького соседа. Частенько подсыпал ему лакомства. А вечерами, вырезая дубовые крестики, старец поглядывал улыбающимися глазами на греющегося у печи солдатика и шептал молитвы.
