В некотором царстве... Ну, ты знаешь, как это бывает, перейдем сразу к делу.
Принцесса уродилась любознательная, подвижная и с неуемной страстью к авантюрам. На третьем году жизни всех собак на царевой псарне распугала, уши и хвосты измеряла, закономерности поведения с их длиной искала. На четвертом, по лесу погуляла, грибочков, ягодок насобирала, да втихую в общий котел накрошила. Неделю придворные животами маялись. Дальше больше, то гончару в глину пороха подмешает, то капканы медвежьи в лабиринтах дворцовых расставит, то у алхимиков зелья стянет и фрейлинам подсунет, под видом зелья приворотного.
Всяк кто язык имел, спешил королю с королевой поведать о принцессиных непотребствах.
Королева печалилась. Король злился. А делать-то нечего. Девчушка на все увещевания, глаза невинно распахнет, руки белые разведет, да голоском журчащим ответствует:
- Так ведь это интересно, батюшка! Только взгляните, матушка, каков результат неожиданный! Я вот подкачаюсь чуть, к кузнецу в подмастерья пойду. Если металл, огонь, да зелья приворотные в одно объед...
- Довольно! - строго наказал король-отец да и приставил к шалунье стражей.
Стражи те жутковатые, да народом нелюбимые. Разное о них поговаривали. И, кабы знал король, как по иному с дочерью управиться, ни за что не решился бы их во дворец пускать.
Страх - имя первого стража, ликом темен, глаза пламенем горят. Глас его, что гром, низкий, рокочущий, одно слово обронит, а воздух день дрожит, разносит, на разные лады повторяет. И запашок у Страха то соответствовал - сырыми подземельями, да смертью за версту от того стража несло.
Лень, второй стражник, внешне ничем от обычного люда особо не выделялся. Не высок, не низок, упитанный. Кожа белая, речи не громкие, плавные да сладкие. И не поймёшь с ходу, что не так. А вот речами то своими и силен был. Заговорит, как мёдом полет, слушаешь, оторваться не в силах, а речи то те паутиной и опутают, спеленают. Не двинуться, не вздохнуть.