Эту площадь с бюстом М.В.Ломоносова издавна в народе называют "Ватрушкой". Лет 10 назад, в марте, ближе к вечеру стоял я со своим этюдником по ту сторону моста и не торопясь писал Фонтанку, еще покрытую почерневшим льдом, наполовину скрытую вечерними фиолетовыми тенями, с длинными "навозными" тропинками, косо пересекающими реку; вдалеке - красно-гранитный Аничков мост ... Настроение было невеселое. мне нужно было подзаработать хоть сколько-нибудь денег. Я не ел, кажется, уже дня два, вдобавок, язва моя открылась и грызла желудок изнутри не на шутку. Угомонить ее, хоть на время могли только пол-литра кефира. Подбежал один паренек в бейсболке с длинным клиновидным козырьком. "Славная у тебя бейсболка!" - сказал я. "Да, мне она тоже нравится, но, жаль, ничего не написано на ней! Какие-нибудь бы буквы кислотными красками. У вас нет кислотных красок?" - "Кислотные, это какие?" - "Что-то вроде лимонных и фиолетовых. Но я уже вижу - на палитре у вас их нет ..." - "А вот, сейчас, смотри - подойдет такая?" - я выдавил на палитру немного стронциановой желтой и прибавил синего кобальта - "Да, подходяще!" - к кобальту я прибавил сбоку краплак: "А вот такая?" - "Здорово! Напишите мне что-нибудь на козырьке!" - "А не влетит тебе за это от старших, например, от мамы?" - "Она ничего не скажет, наоборот, обрадуется!" - "Но, тут, есть еще один момент - эти краски художественные, они сохнут долго, придется тебе потерпеть и быть внимательным, чтобы не схватится по рассеянности за букву, Ты готов к этому?" - "Я согласен!" - "Тогда давай согласуем, что бы ты хотел видеть такое на кепке, что за много дней не надоело бы тебе?" "??? ... " " Наверное, твои инициалы подойдут на козырек, какая-нибудь птица или рыба?" - "Не, рыба точно не годится здесь!" - "Тут, заметь, сама кепка черная, да еще новая, как говорится, "глубоко-черная", нужно эту черноту сохранить ... Мне самому что-то ничего другого не идет на ум, как нарисовать какую-нибудь птицу, - орла например, как думаешь? Не трамвай -же? Рисуем орла?!" "Да, наверное, орел здесь хорош будет!" - "Золотой орел, - как думаешь?!" Проклятая язва засосала и мне захотелось хотя бы какой-то активностью заглушить ее, лишь бы не остаться с ней один на один ... Кажется, я тогда "поймал волну". Инициалы латиницей боком выползли на край козырька - золотые с белой обводкой; орел - тоже золотой с белыми "рефлексами, а снизу и сбоку фиолетовый и изумрудный, на фоне поднимающегося багряного солнца ..."Ну, как?"- "Здорово, я даже не представлял, как хорошо это получится!" -"Ну, теперь будь внимателен, не схватись за козырек раньше времени!"
За росписью кепки я не заметил, как подошел один парень в мохнатой ондатровой шапке и уже долго рассматривает мой "Вид Фонтанки ранним мартовским вечером". Он оказался итальянцем.
О, итальянцы - кормильцы, дивный народ, несущий с рождения в жилах любовь к рукотворному прекрасному! Он купил у меня тогда три зимних этюда за небольшую цену, которая могла бы быть в кармане состоятельного человека, вышедшего вечером прогуляться. За картину - одна цена, за этюд - другая ... Язва палила неимоверно. Я дал деньги пареньку в обновленной бейсболке и выдавил с трудом:" Слушай, будь другом, смотайся на Невский, купи мороженого себе, мне и итальянцу ... Очень уж у меня палит нутро ..." Паренек пропал. Словоохотливый итальянец рассказал про свое дело здесь, про трудности жизни. Я заметил, что он, наверное, подготовленный берсальер, что рискнул приехать в этот наш холодильник? Итальянец засмеялся. И тут я увидел нашего гонца! Он нес врастопырку три эскимо. Уже зажглись фонари и уже ночная багровая синь плотно легла на крыши, когда мы взялись тогда за мороженое. Итальянцу, кстати, эскимо на морозе показалось не диво, он был невозмутим. Я и подумал тогда еще раз, что он не простой итальяшка, но берсальер - подготовленный итальянский спецназовец, которые на парадах красиво пересекают площадь ритмичным бегом, в своих войлочных шляпах с черным плюмажем ...