Постоянная близость к смерти неизбежно порождает какие-то механизмы психологической защиты. Любое памятное действие, после которого солдат выживал, порождало убеждение, что повтор этого действия поможет и в дальнейшем.
Пожалуй, самая массовая примета связана солдатскими медальонами. В небольшой пенал цилиндрической формы помещался вкладыш с заполненными данными о владельце. Многие бойцы считали что заполнение вкладыша и само ношение медальона - плохая примета.
Приметы.
Лётчики, традиционно, старались не бриться и не фотографироваться перед вылетом.
Надо ткнуть ногой в колесо. Помочиться на дутик, если есть время. Воспоминания Хухриков Ю.М.
Многие были привязаны к "удачливой" форме.
Летал в одной гимнастёрке. Она уже вся прогнила, рваная, жёлтая, а всё равно в ней. Никогда не летал с документами и орденами. Воспоминания ГСС Пургин Н.И.
Коля Прибылов-лётчик от бога- круглый год летал в одном и том же зимнем комбинезоне. Даже летом! Ему говорят: "Смени ты его, упаришься!" - "Нет! комбинезон счастливый, в нём меня не собьют". Воспоминания Черкашин Г.Г.
Я после приземления всегда сразу закуривал, хотя был некурящим и весь свои табак отдавал механикам. Но после штурмовки - курил... Воспоминания Кацевман П.М.
А вот домой я не писал. Думал - напишу и в этот день погибну. Воспоминания Булин Е.П.
Была такая примета. Кто "сидор" трофеями набил того скоро убьёт или ранит. Воспоминания Гершман М.Л.
Женщины.
Главным для нас суеверием было следующее: если по дороге к передовой из дивизионного тыла мы встречали женщину, то группа отказывалась идти в разведку. Заранее предупреждали, чтобы по пути нашего следовнаия ни одна ППЖ или связистка не появилась...НЕсколько групп в своё время погибли полностью после подобных встреч... Для нас соблюдение этого "правила" было непреложным условие "работы". Воспоминания Кац Г.З.
Или была у нас мотористка, девушка по имени П-я. Кто с ней переспит сразу погибал. Троих её "кавалеров" сбили уже при мне. На эту "роковую бабу" все смотрели с опаской. Воспоминания Кацевман П.М.
Талисманы.
Им становился любой предмет с которым не убили в критической ситуации: нож, кисет, небольшой портрет Сталина, чугунный чёртик. Даже вражеский осколок, пролетевший буквально с сантиметре от тела.
Перед заданием покурю, слюной загашу папироску, спрячу. Приду, найду чинарик, докурю. Я об этом никому не говорил, но всегда так делал. Один раз пришёл а моего чинарика нет! Я не спал, несколько дней не мог найти себе места. Думал, что убьют. Но обошлось. Мишка Окроченко, москвич, оставлял что-то вкусное - конфету или сахар. Воспоминания Хваткин Н.Г.
Был у меня в конце войны и свой талисман. Один раз срезало у меня осколком ботинок, я это осколок нашел и носил потом с собой. Нас тогда хорошо накрыло минометным огнем, мина разорвалась неподалеку, но ни меня ни моего соседа даже и не ранило. Почувствовал удар в ботинок, смотрю, куска нет. Говорю своему напарнику: «Ну, где-то тут осколок», ковырнул лопаткой землю, нашел. Длинный, с большой палец размером. Он горячим еще был, я его сразу выбросил, а потом все-таки подобрал, сказал напарнику: «Это будет мой талисман». Воспоминания Воронин И.В.