23 января 2344 года. Майор Виктор Акадов.
Со всех сторон доносились звуки боя. Я спокойно вычленял из общей канонады многочисленные выстрелы тяжёлых самоходных гаусс-орудий, гулкие взрывы мортирных снарядов, выстрелы танковых тяжёлых орудий. Хотя всё это в итоге и сливалось в один сплошной звук. Небо уже заволокло дымкой из поднятой в воздух пыли, гари и песка. Солнце ещё кое-как пробивалось сквозь этот заслон, но было достаточно темно, по крайней мере, для полудня.
Моя дивизия пока что находилась на центральной площади города, от которой можно было быстро добраться до любой линии обороны. Бойцы спокойно проверяли оружие, тяжёлые костюмы стояли, подключенные к батареям, как и специально разбуженные «Ликвидаторы». Последние составляли первые отделения каждого взвода в пехотной роте. По сути, это были роботы, в которых в качестве центрального компьютера использовался человеческий мозг. Головной и спинной мозг, конечно же, брали с согласия людей, подключали его с помощью очень тонкой нейрохирургии к контактам роботизированного тела. Как правило, такую операцию проводили только над очень опытными солдатами, ранения которых не позволяли продолжать службу, но при этом желание воевать у бойцов оставалось. Новое тело имело огромную номенклатуру возможного оружия от силовых клинков до тяжёлых гранатомётов, мощную броню, личное силовое поле и прыжковый ранец. На поле боя такой киборг стоил, если и не роты, то целого отделения точно. Хорошо, что генерал-лейтенант Фёдоров одобрил назначение всех «Ликвидаторов» под моё крыло – киборги вне сражений, как правило, впадали в глубокий сон, вывод из которого занимал время, что не очень могло помочь при внезапной необходимости отбивать атаку.
- Марк, - обратился я к своему заму, - как бойцы? Все готовы? Особенно новенькие.
- Так точно, товарищ майор, все готовы и рвутся в бой, – отчитался стоящий рядом капитан. – Новенькие отлично освоили «Центурионы» и тактику работы в парах на марках 6 и 7. Пехота вся готова, «Ликвидаторы» полностью вышли из гибернации. Бронетехника стоит на низком старте, а экипажи сидят в машинах.
- Спасибо, Марк, сам то как?
- Мандраж есть, конечно, канонада там не хилая стоит. Но мы же тут элита, нам ли бояться боя. Я жду, когда уже и нас пустят в то пекло за стеной.
Капитан Марк Аврелий был чуть ли не самым лучшим пилотом «Центуриона» седьмой модели. А если учесть, что сражался он в основном в базовой комплектации, то есть с силовым мечом, голощитом и плазмоливом, как все называли встроенную в предплечье очень мощную плазменную винтовку, способную пробить даже броню тяжёлых танков «Мамонт», мастерство Марка оспорить никто не мог.
Мы ещё некоторое время разговаривали с Марком на отстранённые темы, как вдруг моя рация ожила и голосом майора Фёдорова проговорила: «Акадов, у полковника Регара проблемы, выдвигайся к нему на северо-запад.» Ну вот и началось. Тут же пискнул тактический планшет, сообщая о поступлении обновлённой карты, которую я тут же осмотрел и сделал выводы. Я переключил рацию на общий канал своей дивизии.
- Альфы первой роты, два-один-Альфа, один-один-Браво, один-два-Браво, два-три-Браво, три-один-Альфа, Браво, три-два-Альфа, Браво, - затараторил я в рацию и, услышав отклики всех командиров перечисленных отделений, продолжил, - перейти на канал три, выдвигаемся по дороге на северо-запад, как только выходим из-за ворот, Альфы пехоты, разбиваетесь пополам, охватываете противника в клещи, «Центурионы», медленно продвигаетесь в парах под прикрытием бронетехники. Тактическую обстановку я сейчас всем отправлю.
Разослав с тактического планшета карту всем командирам отделений, я сайгаком запрыгнул в свой «Молот» и подключился к интерфейсу. Так как все экзоскелеты были уже прогреты, а моторы танков заведены, колонна быстро двинулась к северо-западным воротам Доминиона.
Через десять минут мы уже вышли за ворота и наблюдали ужасную картину позиций Регара: множество подбитых танков и самоходных орудий, практически уничтоженный тяжёлый шагоход «Чистильщик», множество мёртвой пехоты и чужие… чужие, которые медленно, но верно додавливали остатки полка Регара. Они уже почти что подошли к зоне поражения орудий на стенах Доминиона, но тут вмешались мы. Как только первые «Ликвидаторы» выбрались на оперативный простор, они тут же разбились по группам и начали охватывать силы чужих, по пути отстреливая попадавшихся под руку противников из рейлганов, пулемётов, плазменных винтовок и лёгких пушек, и иногда взмывали в воздух и выпускали залпы гранат по скоплениям лёгких роботов. Затем из ворот уже выбрались и отделения моих «Мамонтов» всего в количестве двадцати единиц техники. Тяжёлые осадные танки тут же принялись выцеплять бронированные цели алиенов и отправлять им тяжёлые приветы из главного калибра, иногда добавляя ракетами класса «земля-земля». За танками, не торопясь, шли бойцы в экзоскелетах, среди которых был и я. Более мобильные «Центурионы» седьмой модели прикрывали голощитами шестёрок, которые были больше заточены под дальний бой и поливали противника шквалом свинца, плазмы и гранат.
Чужие явно не ожидали, что их вдруг начнут так резво теснить, и первое время ответного огня почти что не было. Но всё же очухались они весьма быстро, и, начавшееся было, избиение младенцев переросло в полноценную схватку. «Ликвидаторы» более-менее успешно уклонялись от огня тяжёлой техники, вроде «Арахн» и «Василисков» алиенов, а личные щиты и броня позволяли практически игнорировать пехоту. «Мамонты» тоже достойно держали удар, хотя несколько машин всё же отошло по моему личному приказу, так как их щиты истощились, а броня уже была сильно повреждена, а один танк всё же не успел отойти, и его подбили сконцентрированным огнём. Хуже всех приходилось «Центурионам»: «Рыцари» (как иногда солдаты называли седьмую модель костюма) всё чаще прятались от огня на перезарядку голощитов, пилоты Мк.6 также чаще прятались в укрытия для регенерации маломощного личного щита.
Но несмотря на всё это у нас получалось теснить противника всё дальше и дальше от сектора. Я также шёл наравне с отрядами «Центурионов» и отстреливал подворачивающиеся БТРы, тяжёлых боевых роботов и ещё всякие условно-бронированные инопланетные боевые единицы из своей «рельсы» и, добавляя пехоте веселья, из автопушек на плече и запястье. Я бросил взгляд на счётчик патронов, мда, к наплечной пушке снаряды уже заканчиваются, нормально патронов осталось только к «рельсе». Тут в плечо что-то ощутимо ударило, и только сейчас я обратил внимание, что индикатор щита опустился в ноль. Следующий удар пришёлся прямо в грудную пластину: били явно из танковых пушек. Пришлось тут же уходить за остов «носорога» - самоходной пушки чужих. Сменив магазин в винтовке, я осмотрел карту. Мои бойцы уже достаточно оттеснили противника от стен и сейчас упёрлись в достаточно быстро организованную эшелонированную оборону: первой линией закрепились «жнецы», «осьминоги» и «громилы», то есть роботы размером примерно с человека в экзоскелете, вторыми шли окопавшиеся «носороги», «арахны» и «василиски», а вот последними разворачивались какие-то гаубицы страшного калибра.
- Четыре-один-Браво, запрашиваю удар по отмеченной точке, - проговорил я в рацию, отмечая на карте позицию гаубиц чужих.
Ждать пришлось не долго: сектора обстрела вокруг Доминиона были заранее распределены, поэтому через секунд пять на позициях врага поднялись огромные фонтаны из песка, а около меня в землю врезалась металлическая пластина, которая, судя по всему, была частью бронелиста какой-то гаубицы. Причёсывание позиций противника продолжалось минут пять. Когда взрывы стихли, наша атака продолжилась, хотя нам и оставалось только добить первую линию обороны, ибо всё, что было рядом с гаубицами разнесло нашей артиллерией.
«Ликвидаторы» и шестые «Центурионы» деловито ходили по полю боя и добивали оставшихся чужих, когда вокруг вдруг стало сильно светлее. Я начал озираться по сторонам, но ничего не заметил, а некоторые бойцы поражённо уставились в небо. Я тоже поднял туда взгляд и офигел: вместо привычного небольшого жёлтого диска солнца в небе светилось пять больших солнц.
23 января 2344 года. Гранд-адмирал Артур Ичиносса
За те двенадцать часов, которые были выделены на подготовку операции, я успел неплохо отдохнуть и выспаться. Сейчас же я твёрдой поступью направлялся в рубку моего дредноута, чтобы лично контролировать ход операции. Вокруг стояла привычная флотская суета: по коридорам туда-сюда сновали техники, матросы и офицеры, иногда по громкой связи что-то объявляли, на информационный планшет, лежащий у меня в руке, приходили доклады о готовностях тех или иных кораблей. Так, например, когда я только зашёл в рубку, экран планшета загорелся и оповестил о готовности «свечек» - кораблей, которые должны были организовать пути быстрого отхода для атакующих сил. Стоило мне только расположиться в своём кресле, как по голосовой связи поступил вызов от вице-адмирала Фаронова.
- Гранд-адмирал, все корабли готовы к началу операции, невидимки вышли на позиции открытия огня. Ожидаем команды к началу операции.
- Ну что ж, коли так, - я кивнул своему старпому вывести на главный экран тактическую карту. – Приказываю начать операцию по деблокаде планеты.
Тут же на карте начались изменения: шесть крупных отметин, обозначающих кэриеры, разродились роем много более мелких точек, с карты исчезло большое количество фиолетовых отметок крейсеров и орудийных станций чужих, тут же рой мелких синих точек за секунду переместился к пяти таким же точкам, появившимся не так далеко от позиций противника. Я перевёл взгляд на экраны, отображающие обстановку вокруг корабля, которую снимают в реальном времени камеры. Рядом с планетой вспухли пять ослепительно ярких шаров, поглотивших значительную часть крейсеров противника, которые и представляли наибольшую угрозу для моих фрегатов. Корабли на фоне ядерных взрывов выделялись чёткими чёрными точками. Моего непосредственного командования тут было не нужно, поэтому я просто следил, как рой синих точек поглощает и стирает с карты остатки маркеров чужих.
Окончательное добивание станций вокруг планеты продолжалось примерно шесть часов. Тактика, которой пользовались сейчас соединения фрегатов была отработана уже много раз. Корабли с установками радиоэлектронной борьбы забивали каналы наведения цели шумом, затем подтягивались атакующие фрегаты и расстреливали с близкой дистанции практически беззащитную цель. Впервые я применил её ещё будучи командиром небольшого соединения фрегатов. Со временем, конечно, с ней научились бороться, но при первом применении против противника, незнакомого с такой тактикой, она давала чудовищный результат. Как было и сейчас.
- Гранд-адмирал, все станции противника уничтожены, - доложил мне старпом.
- Каковы наши потери? – как можно более сухо спросил я.
- Безвозвратные потери составляют четыре «Кинжала», два «Молчащих» и четыре «Пироманта», так же порядка двадцати фрегатов были тяжело повреждены и успели выйти из боя, лёгкие повреждения наблюдаются у двухсот одиннадцати кораблей, - глядя в информационный планшет, доложил мне старпом.
Что ж, я все же рассчитывал обойтись без безвозвратных потерь, но сложилось как сложилось.
- Составьте списки погибших матросов и офицеров. А мне вызовите наиболее опытного пилота шаттла и подготовьте орбитальный шаттл и оснастите его наилучшими передатчиками. И да, Куро, ты тоже после этого ко мне зайди, будут указания.
Я поднялся с кресла и удалился в свою каюту.