Повесть «Скотный двор» Джорджа Оруэлла примечательна тем, что в достаточно коротком произведении в концентрированном виде показан процесс формирования элиты в обществе на волне революционных событий.
Можно привести множество аналогий из человеческой истории, когда события в реальной жизни развивались по сценарию, описанному в повести. В первую очередь, напрашиваются аналогии с революцией 1917 года в России, причём в чём-то даже пророческие, учитывая время написания повести (1944 год) и последовавшее несколько десятилетий спустя перерождение элиты Советского Союза во времена Перестройки. Но всё же не стоит ограничиваться привязкой темы произведения к каким-то конкретным историческим событиям. Его главная идея гораздо глубже и шире.
В «Скотном дворе» на характерных примерах продемонстрировано, как идеи эгалитаризма, порождённые социальной революцией, постепенно заменяются партократией, вождизмом, и, в конце концов, полным отказом от изначального принципа равенства и братства с его осуждением и превращением бывших «товарищей» в новых «господ».
Революция начинается со свержения старой элиты и провозглашения революционных принципов новой жизни. Складываются объединяющие общество ритуалы, вроде пения гимна и поднятия флага. Происходит героизация революционных сражений. Тем, кто совершил подвиги на поле боя, торжественно раздают ордена. Об учителях-вдохновителях, не доживших до революции, складываются легенды. В общем, полная демократизация и всеобщий энтузиазм в стремлении построить новое справедливое общество…
Но в новых условиях у какой-то группы революционеров проявляется скрытое преимущество, которым они начинают пользоваться. Это позволяет им постепенно возвыситься над остальным обществом. Они занимают управляющие посты и начинают формировать повестку дня, организуя движение в счастливое будущее.
И тут же в этой элитной группе начинается борьба за власть. Мы видим всевозможные приёмы этой борьбы: осуждение абсолютно всех идей конкурента, публичное обвинение его во вредительстве, сваливание на него вины за стихийные бедствия, окончательное изгнание и превращение во врага народа с присвоением всех его достижений.
При этом для сохранения и усиления власти элита пользуется не только своим интеллектуальным преимуществом – она опирается и на грубую силу в лице варяжской гвардии из цепных псов. Их вырастили в изоляции от общества, они не имеют с ним никаких связей и обязаны только своим хозяевам. И поэтому они абсолютно безжалостны и жестоки. С помощью этих янычар одна из конкурирующих группировок одерживает победу над своими конкурентами и узурпирует власть.
Обладая знаниями и умениями, недоступными для остальных, победившая элитная группировка приобретает ореол непогрешимости. Ну а всех несогласных всегда готовы заглушить своим блеянием отряды активистов, не склонных к рефлексии. Или разорвать на части злобные псы режима.
В условиях узурпации власти демократические процедуры, вроде всеобщего собрания, которые утвердились сразу после революции, начинают приобретать формальный характер. И со временем вообще отменяются за ненадобностью – все важные вопросы элита теперь может решать самостоятельно в силу подавленного сопротивления со стороны общества.
Элитный статус требует своего подтверждения и демонстрации. И обществу разъясняется, что особо ценные продукты будут теперь потребляться только элитой, поскольку управление – это самый тяжкий труд, требующий дополнительной компенсации. У элиты начинают появляться привилегии и особое статусное потребление.
В отсутствии конкурентов лидер победившей группировки становится безусловным и непререкаемым авторитетом. В элите осуществляется переход от партократии к вождизму. А в обществе начинает формироваться культ личности вождя. И происходит это в добровольно-принудительном порядке. В массы вбрасывается лозунг «Наполеон всегда прав», и вот уже уважаемый, но недалёкий работяга берёт его на вооружение и повторяет в любой непонятной ситуации.
Если вождь всегда прав, то это снимает с него все внешние моральные ограничения. А если у него отсутствуют ограничения внутренние, то он начинает упиваться своей властью. Вождь возвышается не только над обществом, но даже над своей элитной группировкой. Со временем он начинает рассматривать свой статус как само собой разумеющееся. Им овладевают идеи мессианства. И вот уже закулисные переговоры с врагами, неожиданно ставшими бывшими, рассматриваются не как предательство, а как тяжёлая ноша. Вождь начинает обрастать всё новыми титулами, подчёркивающими его исключительность.
Дальше – больше: революционные заповеди уже не рассматриваются как священные реликвии. Происходит их подмена и искажение изначального смысла. Естественно, в пользу элиты. И вот уже то, что раньше было табу, рассматривается как естественное и необходимое. Ограничения для элиты снимаются, а для общества, наоборот, усиливаются. Репрессивный аппарат начинает жестоко карать всех провинившихся. Проводятся показательные казни изменников.
При этом общественное негодование направляется в адрес главного врага народа, обвиняемого во всех возможных преступлениях и бедах. Из общественного дискурса устраняется любое упоминание изгнанника в положительном ключе, его лишают всех наград. Со временем живых свидетелей его деяний практически не остаётся, и он стирается из народной памяти как герой революции.
Для удержания общества в повиновении элита пользуется различными манипуляторными приёмами. Озвучиваются отчёты о невероятных успехах и достижениях. Для поддержания трудового энтузиазма устраиваются парады и марши, но уже с новыми, «правильными» песнями, в которых запрещено упоминать о революции.
Тем временем элита снимает последние ограничения, наложенные революцией на её образ жизни. Революционные заповеди окончательно приобретают противоположный смысл. Легендарный пророк, вдохновитель революции, свергается с пьедестала. И уже ни что не мешает «товарищам» стать новыми «господами». Круг замыкается. И вот уже новоявленные господа сидят за одним столом со своими бывшими врагами и обсуждают особенности эксплуатации податного населения.
А что же общество?
Кто-то добросовестно пахал и тянул лямку до самого конца, но в результате был отправлен не на лужайку для пенсионеров, на которую так рассчитывал, а на бойню на клей.
Кто-то всегда держал фигу в кармане, всё понимал, но никогда не подавал голоса.
Кто-то всегда умел уклониться от любой работы и сбежать по своим делам.
Кто-то почти сразу переметнулся к врагам за возможность носить красивую ленту.
Кто-то имел возможность улететь.
Кто-то активно блеял и поддерживал, не отдавая себе отчёт - зачем и почему.
Ну а для большинства ничего, по большому счёту, не изменилось. До революции их эксплуатировали грубо и прямолинейно, а после – сначала под красивыми лозунгами ради идеи, а затем во славу вождя. Но они даже не смогли понять этого, потому что никогда над этим не задумывались. А когда нужно было задуматься и сравнить прошлое с настоящим, стало уже поздно – они ничего не помнили о прошлой жизни. Ни буквально, потому что стариков уже не осталось. Ни коллективно, потому что обывательская память слишком коротка, и в ней мало что сохраняется о жизни предыдущих поколений. Особенно, когда ей активно манипулируют элиты в своих интересах.
Скоту оказалось не под силу понять истинный смысл идей «скотизма». Точнее, удалось понять «не только лишь всем». Такая вот историческая ирония.
Исторический цикл завершился. До следующей революции – той, которая сможет изменить сложившийся порядок вещей на новом витке спирали истории. Или не сможет…
В более широком смысле «Скотный двор» можно рассматривать как притчу не только о революциях и элитах в человеческом обществе, но вообще про законы природы и эволюцию живых существ на Земле. Если есть какое-то сообщество живых организмов, где вначале все друг другу более или менее равны, но у какой-то части этого сообщества благодаря какому-либо революционному изменению окружающих условий возникает преимущество, то это преимущество начинает реализовываться. И обладающие им начинают получать всё больше и больше ресурсов, в том числе за счёт другой части этого сообщества, у которой этих преимуществ нет. В результате у каждой из частей сообщества формируются свои паттерны поведения, они окончательно разделяются и становятся разными нескрещивающимися видами.
Вся жизнь - борьба за ограниченные ресурсы. Кто побеждает – становится элитой. А чтобы сменить элиту, нужна революция.