В субботу утром я проснулась с каким-то тревожным чувством, даже предчувствием грядущих неприятных событий. В первую очередь, лёжа на кровати, пошевелила ногами, потом руками, немного скрипнуло, где-то хрустнуло, в боку кольнуло, значит все в порядке, все как всегда, как и положено в моем возрасте начала заката. Открыла один глаз, потом второй, Димасик рядом, тоже ничего необычного. Зевая, заспанная, с гнездом глухаря на голове, прошлепала в ванную. Горячая вода есть, холодная тоже, турецкие полотенца, бутылочки китайских гелей, шампуней, зубные пасты, дезики - все на месте. Пригладила гнездо, промыла зеньки. Новый белоснежный коврик сиял под ногами. Что-то все равно не так. Пошла на кухню, включила телек, тот, который смарт тв с трансляцией всего, что можно с мирового интернета. Утренние ведущие радостными голосами вещали позитивные новости со всего мира. Пощелкала пультом. Прислушалась. Что-то все слишком хорошо, и это настораживало. Настроилась на американскую волну. Заварила две чашки итальянского кофе, достала тарелочку оставшихся с вечера бутриков с дальневосточной красной рыбой и красной икрой. На запах подтянулся Димончик.
И тут я все поняла. С утра в голове крутилась тревожная мысль, мучившая все мое больное сознание еще со вчерашнего вчера: оказывается в Америке думают, что мы в России думаем, что Америка думает, что мы в России что-то такое плохое думаем про Америку. Или все наоборот, если в предыдущей мысли поменять Америку на Россию, а Россию на Америку, тогда все встанет на свои места. Но по-прежнему ничего не сходилось. Никак не могла разобраться с кашей в своей голове. Если мы так не думаем, а они думают, что мы так думаем, то почему я должна об этом думать и волноваться. А если мы так думаем, но на самом деле это не так, как мы думаем, то почему они должны думать об этом и тоже нервничать. Я сидела в задумчивости, застыв с поднесенным ко рту бутербродом, но от этих мыслей ничего не лезло в рот. В голове назревал полный пиздец.
Оцепенение прервал Димасик, плюхнувшись рядом на диван, подтягиваясь и издавая громкий рык, тем самым восстанавливая настройку моих мыслей на нужный лад. Я включила функцию математика, я так всегда делаю, чтобы придать себе побольше веса и многозначительности. Стала вслух формулировать из этих умозаключений аксиомы и теоремы. Доказательства обещали быть сложными и вконец запутанными. Решила пойти эмпирическим путём, подключив все свое скудное философское мышление.
Озарение пришло быстро, как только к моим рассуждениям подключился Димас, в мозгах сразу все прояснилось.
-Зачем ты об этом думаешь, - спросил он.- Если об этом никто думать не будет: ты не будешь так думать, они не будут об этом думать - вообще никто-никто об этом думать не будет, значит проблемы тоже не будет. И будет тогда мир во всем мире. Аминь. Лучше давай вместе подумаем, как проведем эти выходные. А лучше об этом подумаю я сам. А то опять все будет сложно и запутанно.
Мы дожевали бутерброды, запили кофе, закинули вещи в сумку и рванули с ночевкой на природу, к друзьям в деревню, в дальние российские поебени, за 200 км от Долгопы, чтобы вообще ни о чем таком не думать .