Прошедшие дни после инаугурации у президента Незалежной выдались насыщенные. Я думал, что укатить в отпуск в Турцию сразу после избрания – это уже забавно, но как я ошибался...
Перестройка с комика на президента у Зеленского проходит тяжело.
Возможно, этому способствуют два иска в Конституционный Суд с требованием отменить роспуск Рады. Две петиции с требованием освободить пост президента. Петиция на отставку главы его администрации... три (шутка, одну!)
А еще угрозы от националистов, одни из которых хотят его свергнуть а другие за предательство украинских интересов готовы лишить жизни.
Но Зеленский попытался развит кипучую деятельность, и вот что из этого вышло.
25 мая Зеленский поделился наполеоновскими планами на весь мир.
Вспомнив о дне рождения Игоря Сикорского написал пост на Facebook о знаменитом украинце («гелікоптерний батько» про свою национальность был не в курсе). Закончил пост Зеленский пожеланием, чтобы для украинских гениев Украина стала базой для дальнейшего покорения мира.
Глядя на темпы сокращения авиационного парка небратьев, есть мнение, что пока всё идет к прибалтийскому сценарию:
Но если гастролировать с таким номером, то можно и мир покорить.
Сегодня президент в Facebook ударился в воспоминания о том, как переехал в Киев в 2003 году, вспомнив про запах цветущих лип и шаурмы у метро.
Закончил пост тем, что в сердце Киева рождается свобода.
Киевляне обиделись за запах шаурмы.
Я лично поражаюсь найденной свободе.
Если он про ту свободу, которой наглотались в 2014 на Майдане, то стоит напомнить, что после неё даже пожилым участникам пришлось обращаться в наркодиспансеры.
А на съёмках «Лиги смеха» президент вышел на сцену, станцевал и снова поцеловал Лысого!
К счастью, в этот раз Кошевой пригнулся ниже и высоко прыгать не пришлось... А то перед инаугурацией неловко вышло...
И несолидно. Хотя отношения Зеленского с Кошевым имеют долгую историю.
Можно было сравнить их с отношениями Зидана и Бартеса...
Но в той паре и лысый был пониже, и совершалось действие не когда захочется, а перед матчем.
Да и вообще – что французам простительно, то президенту второй Франции непозволительно!)