Случай этот произошёл со мной в самый пик "застоя", который изнутри в тот период (начало 80-х ) ощущался, как вполне себе стабильное, предсказуемое и очень спокойное время. Было мне в то время чуть более тридцати , временно неженат, после развода снимал комнату 9 кв.м. на окраине Москвы у "парфюмерного" алкоголика ( это отдельный рассказ). Поскольку от зарплаты младшего научного сотрудника после вычета алиментов и оплаты комнаты оставалось несколько рублей, а мне от отца достался вполне себе живой и бодрый "Москвич-412" , по вечерам я выезжал таксовать (тогда это называлось "бомбить"). Как только заработок приближался к 10 рублям, я поворачивал в сторону дома и брал только попутчиков ( конечно делая исключения для особо щедрых или сильно куда-то опаздывающих пассажиров ). Таким образом я ограничивал время вечерней подработки.
Понятное дело, что когда ко мне в пятницу, недалеко от дома, подошли два прилично одетых мужчины и предложили за один субботний день заработать 70 рублей, я , после непродолжительных расспросов, согласился. От меня требовалось подъехать в субботу в 9 утра к ж.д. переезду на Ярославском шоссе (около 90 км от Москвы, недалеко от станции Бужаниново). Там меня будут ждать мои новые знакомые. Нужно будет вместе с ними заехать к ним домой, забрать какие-то товары, развезти по окрестным деревням и разойтись, согласно договору. От предложения отдать в залог паспорт, для гарантии моего приезда к пустынному переезду на границе Московской и Владимирской областей, я вежливо, но решительно отказался.
По моему тогдашнему разумению, вариант заработка был очень удачным, так как моя мать жила в г. Загорске, примерно в 20 км от места предполагаемой встречи. К тому же в это время она гостила у родственников и я спокойно мог переночевать, никого не посвящая в свой авантюрный план.
И вот прекрасным морозным утром , хорошо выспавшись, я подъехал к назначенному месту, где меня ожидали вчерашние знакомые. Мужчины сели в машину и, попетляв по пустынным заснеженным субботним дорогам около получаса, мы въехали в странный посёлок, что называется " в чистом поле". Он состоял из нескольких двухэтажных недостроенных кирпичных домов с оконными проёмами, закрытыми досками, фанерой и пёстрыми одеялами. Когда я с моими провожатыми вошёл в ближайший дом, оказалось, что кроме стен и крыши ничего нет, на земляном полу горит костёр, в котле что-то варится, а свет даёт большая электрическая лампа, свисающая на шнуре с потолка. Вдоль стен и по углам устроено что-то вроде шатров и палаток из каких-то одеял и платков. И отовсюду с любопытством выглядывают и занимаются своими делами женщины и дети в пёстрых одеждах, некоторые босиком. Пока я обалдело оглядывался, подошли мужчины. Они принесли 4 бака для кипячения белья из нержавейки, ёмкостью около 30 литров, каждый из которых внутри вмещал ещё 4 таких же бака чуть меньшего диаметра , на манер "матрёшек". Ёмкостью они почти не отличались, а места в машине занимали в четыре раза меньше. Такая вот народная смекалка. У каждого бака вверху было по две ручки. Отдельно притащили двадцать крышек.
Пока я всё это наблюдал, мужики сноровисто выдернули из моего "Москвича" заднее сиденье и утащили его в дом, одновременно увеличив рабочий объём салона и лишив меня возможности пересмотреть план совместных действий. Один сел рядом со мной , второй полулёжа расположился сзади вместе с 20-ю баками и крышками.
Пока мы ехали до ближайшей деревни, я узнал, что молдавскому табору, чей посёлок попадал в зону затопления при создании водохранилища, советская власть предложила несколько мест на просторах СССР для возможного переселения. Ближе 100 км от Москвы им селиться запретили. Сейчас они на выделенные "подъёмные" обустраиваются на новом месте. Женщины ведут хозяйство, подрабатывают в подмосковных электричках гаданием, попрошайничеством и продажей всякой мелочёвки. А мужчины нашли применение украденной с оборонного завода нержавейке. В деревнях в связи с отсутствием водопровода и низкими заработками стиральных машин не было. Бельё кипятили в оцинкованных жестяных баках или в вёдрах. Бак из нержавейки был вещью навсегда.
В первой деревне все оказались либо уже с аналогичным товаром, либо не готовыми отдать кровные 15 руб. за нужный в хозяйстве предмет.И чем дальше мы продвигались по на удивление хорошо расчищенным просёлкам, тем мрачнее и неразговорчивее становились мои спутники. К вечеру, не продав ни одного бака, мы вернулись в посёлок. Когда я напомнил про обещанные мне деньги, мне просто сказали: "Ты что не видишь - денег нет!" Мужики утащили куда-то свой непроданный товар. Я с трудом нашёл и установил в машину сиденье. Никто ко мне не подошёл. Злой и голодный, я с трудом в сумерки уже выбрался на пустынную трассу.
Хорошо, что не было необходимости ехать ночью до Москвы. Меньше, чем через час, в Загорске ( сейчас это опять Сергиев Посад ), в квартире мамы, я блаженно пил горячий чай. После некоторых размышлений решил, что всё произошедшее со мной можно считать не неудачей, а интересным и возможно даже опасным приключением со счастливым концом. Ни одна живая душа не знала о моей авантюре. Если бы я пропал в этом странном посёлке, никому в голову не пришло бы искать меня именно во Владимирской области в ста километрах от Москвы. Если не считать обещанных мне 70 руб. ( ну не было и нет ), я потратил чуть больше трёх рублей (20 коп/л на АЗС , 10 коп. "левый") на бензин и сутки свободного времени. Думаю, что и для большинства читателей рассказанная история приоткрывает неизвестную и неожиданную страницу жизни цыганского табора. И ведь не исключено, что этот документальный рассказ прочитают дети, внуки или правнуки моих тогдашних "работодателей".