Я иду по залитой солнцем улице. Но это не полуденный палящий зной, а мягкое вечернее обволакивающее тепло. Шесть часов вечера. Я иду с работы навестить маму.
Я намеренно сделала крюк, потому что сегодня в шесть часов вечера на городской площади торжественный сбор выпускников школ, которые затем пёстрым нарядным строем пройдут по центральной улице города. Я редко пропускаю это зрелище.
Мне нравятся нарядные юные девочки, которые считают себя взрослыми в своих немыслимых платьях, ярких макияжах, замысловатых прическах.
Мне нравятся мальчики, которые кажутся мне смешными малышами рядом со своими подругами. Неужели когда-то я была влюблена в такого же смешного мальчика? И он казался мне умным и взрослым?
С этого дня у них начинается новая жизнь. Как она сложится? Так хочется счастья для всех.
Уже издалека слышна музыка и ощущается праздничная сумятица.
Мне сорок пять лет. У меня взрослые дети и муж. И даже, скажу я вам, маленькая внучка. Не пугайтесь, мои молодые читатели, сорок пять лет - это не так страшно, вам ещё предстоит в этом убедиться. Мне сорок пять. Я иду, довольная жизнью и собой. В сорок пять жизнь приносит не меньше радости, чем, скажем, в двадцать. Хотя, в мои двадцать мне так не казалось.
Я иду в модном чёрном сарафане, длинном, почти до пят, который облегает мои бёдра и, расширяясь внизу, мягко вьётся вокруг ног. Я сшила его сама по выкройке из "Бурды". Сарафан подчёркивает мою чуть располневшую, но сохранившую стройность, фигуру. Мне нравится моя лёгкая полнота, она делает меня женственной. Яркая невесомая блузочка под сарафаном, каблучки, сумочка - всё скромно, но нарядно, на меня оглядываются одобрительно. Я люблю красиво одеваться.
А ещё я люблю улыбаться. Мне идёт улыбка. Даже наш дворник однажды сказал мне об этом. Сейчас есть такой совет от психологов: "Если вам плохо, нужно улыбнуться, даже если вам не хочется". Улыбка запустит в организме механизмы, которые принесут вам облегчение. В общем, улыбайтесь, господа, улыбайтесь - как сказал знаменитый Мюнхаузен устами нашего очаровательного Олега Янковского. Я улыбаюсь.
Иногда у меня в голове возникает вопрос: а почему я, собственно, улыбаюсь? Какая здесь цепочка?
1. Мне хорошо, я улыбаюсь и от этой улыбки я хорошею?
или
2. Я улыбаюсь, от улыбки я хорошею и мне от этого хорошо?
Но быстро запутываюсь в этих "хорошо" и по-скарлеттовски махнув рукой, говорю себе: "Ладно, я подумаю об этом завтра".
Я внимательно всматриваюсь в лица девочек и мальчиков. Я радуюсь их радостью, но по-взрослому с грустью думаю об их судьбах. Сейчас они полны надежд и планов. Они хотят для себя красивой лёгкой жизни. Я не понимаю, почему об этом иногда говорят с насмешкой. Как будто можно хотеть некрасивой и тяжёлой жизни. И глядя сейчас на счастливые лица, я от души желаю исполнения их планов, надежд и желаний. Особенно, я тревожусь за мальчишек.
Ведь они должны устроить не только свою жизнь, но и нести ответственность за обеспеченность своей семьи, быть главой этой семьи. А чтобы уважать себя, они должны стать Личностью. Это так непросто! Но они этого хотят, очень хотят, а жизь сталкивает их со своими реалиями, которые порой ломают их. Мальчишки, мальчишки... Будьте счастливы, мальчишки!
Ну вот, все выстраиваются в колонну и трогаются с места. Они шагают по центральной проезжей части. Мне по пути с ними, но я иду по тротуару, для меня праздник закончился, и я переключаюсь на свои будни.
На повороте мой взгляд притягивает молодой человек, стоящий на углу. "О, какой красавчик!" - думаю я, проходя мимо. Действительно, его нельзя не заметить. Чуть старше выпускников, высокий, с крепким спортивным телом, он производит впечатление маленького потерянного мальчика, только что из-под маминого крылышка, весь такой свеженький, аккуратненький с пухлыми губками и короткими чёрными кудряшками. Он топчется на месте, как будто выбирая в какую сторону повернуть.
Я прохожу мимо, и он, видимо, определившись, теперь шагает следом, слева, за моим плечом. Через пару минут такое сопровождение начинает вызывать у меня недоумение. Я резко останавливаюсь и спрашиваю:
- Чего тебе?
Он мычит что-то нечленораздельное, и я понимаю, что он не вполне трезв. Мою реакцию можно назвать неадекватной, потому что мне вдруг становится смешно. Да и злиться на него невозможно. Он такой забавный симпатяшка, как плюшевый мишка из моего детства.
- Что? - переспрашиваю я, пытаясь понять - Который час?
- Пристаю, - коротко, но смущённо объясняет он. Это так неожиданно, что я не могу сдержать смеха.
- Нет, - говорю я, смеясь - ты что, не видишь, к кому пристаёшь? Я же взрослая тётенька!
Я поворачиваюсь и иду дальше своей дорогой, и смех просто переполняет меня и рвётся наружу, а мальчик, словно привязанный, следует за мной.
- Мне нужна такая женщина, как вы. Пригласите меня, пожалуйста на чай! - оправляясь от смущения, умоляюще просит он.
- У меня мама строгая, - отвечаю я, с удивлением понимая, как по-детски звучит мой ответ. А время вдруг поворачивается вспять и уносит меня далеко в мою юность. Я иду по дорожке к дому, в котором жила девочкой. И рядом со мной мальчик, ровесник той девочки. И у той девочки кружится голова от его близости. Мальчик очень нравится девочке. Он такой мягкий, милый и смешной.
Он радуется:
- А вы с мамой живете?
- Да, - говорю я, не в силах справиться с этим появлением девочки в себе.
Я улыбаюсь, но это не кокетство. Я не собираюсь пускать этого мальчика в свою жизнь, что-то объяснять ему, рассказывать. Зачем? Моё "да" - точка в нашем разговоре, тем более что мы уже подошли к маминому подъезду.
Милый мальчишка. Мне по-прежнему смешно, но и приятно тоже, а ещё немного грустно. Он вернул меня в мои далёкие годы. И я заглянула в пестрый красочный калейдоскоп с яркими меняющимися узорами. Но увы, это уже не мой калейдоскоп. Это другой мир с чужими картинками.
- Ну, пока, - говорю я.
Но он провожает меня до квартиры и, когда мама открывает дверь, выйдя на площадку, вежливо здоровается с ней. Она с интересом осматривает его и отвечает так же вежливо.
- Я завтра трезвый буду, - обещает он мне.
- Счастливо, - от души желаю я и закрываю дверь.
- Кто это? - спрашивает мама.
Я объясняю, и мы весело смеёмся. Маме нравится, когда за мной ухаживают. Наверное, это называется - женская солидарность.
Я больше не видела этого мальчика. Но мне приятно вспоминать его иногда. Как плюшевого мишку из моего детства, такого мягкого, милого и смешного. Однажды во взрослой жизни он подарил мне, как волшебник из фильма о Золушке, 5 минут юности.
Спасибо за просмотр
Наталья