- Вам надо идти! - прошептала медсестричка мне на ухо.
Я вздрогнул: всё-таки, задремал. Посмотрел на ребёнка, мальчик в глубоком сне.
- Сейчас придёт его лечащий врач, и нам обоим достанется... Здесь нельзя находиться посторонним, - еле слышно произнесла женщина.
Молча кивнув ей в ответ, я вышел из блока. Она догнала меня уже в коридоре и крепко сжала мою ладонь.
- Спасибо Вам! Вы просто волшебник!
- Слава Богу, есть возможность хоть немного ему помочь.
Увидев доктора, она поспешила обратно. Молодой врач с некоторым удивлением посмотрел на меня из-под очков, но ничего не сказал. Ряса позволяла находиться мне там, куда доступ посторонним закрыт. И даже неверующие люди в большинстве своём относятся с уважением к духовенству.
Наташа уже заканчивала завтрак. Увидев меня, она тут же вскочила на ноги и чуть не упала. Подхватив её, я осыпал поцелуями любимое лицо.
- Куда же ты так спешишь, родная?
- К тебе, любимый.
- Доброе утро! Как ты себя чувствуешь?
- Доброе. Лучше, ты видишь, я уже забываю, что нужно быть осторожной в движениях. Где ты был? Этому человеку стало лучше? Кто он?
- Это тот ребёнок с пожара.
- Господи!.. Сколько ему лет?
- Не знаю, лет двенадцать, может чуть больше, трудно сказать.
- Он будет жить?
- Надеюсь, хотя сейчас ему очень тяжело. Ночью я проводил его отца. Мать погибла с младенцем во чреве. Он совсем один. Обожжённый, несчастный...
- Какое горе! - у Наташи на глазах появились слёзы. - Мы не оставим его одного. Ведь так?
- Не оставим. Ты согласилась бы?..
- С тобой я ничего не боюсь, мы справимся! - Наташа закивала головой.
- Ты - дар Небес, любимая, другой такой просто нет!
- "Я - не волшебник, я только учусь!" - фраза из старого фильма про Золушку заставила нас улыбнуться. - А учусь я у Вас, пан Вишневский, и очень этому рада, - её глаза излучали тёплый небесный свет, - у меня хороший учитель.
- Это время покажет, какой. Ложись, родная, мне спокойнее, когда ты в безопасности.
- Скоро я стану похожа на ленивого тюленя!
- Нет, тебе это не грозит, моё солнышко.
Наташа опустила голову на подушку, и я заметил, как капельки пота выступили у неё на лбу. Она всё ещё слаба и терпеливо переносит боль, боится показать её, жалея мои силы.
- Милая моя девочка, нет никого на свете, похожего на тебя! - нежность наполняла меня горячими волнами, пробегая по телу, наши пальцы переплелись и я поцеловал её руку. - Ты не обидишься, если я снова вернусь к ребёнку, он очень страдает. И если есть хоть маленькая возможность поддержать его сейчас, нужно её использовать.
- Иди, Эрик, иди, я всё понимаю. За меня не волнуйся, скоро приедут родители, мне не дадут скучать,- Наташа улыбнулась.
"Как можно не любить такую женщину?!" - поцеловав её и благословив, я вернулся к мальчику. Он уже не спал, слёзы, как капли дождя, стекали с его опалённых щёк и падали на подушку. Увидев меня, он замер, словно перед привидением. Его недетский взгляд вопрошал: действительно ли я существую?
- Ты - священник? - тихо прошептали его губы.
- Да. Меня зовут Эрик, а тебя?
- Миша. Зачем ты пришёл?
- Чтобы тебе стало легче.
- Ты уже был здесь ночью?
- Да.
- Я думал, мне привиделось. Сделай так, чтобы я ушёл к маме. Знаю, она умерла, - он отвернул лицо, - я тоже хочу умереть.
- Миша, я не могу тебе в этом помочь.
- Папа говорит, можешь.
- Твоему папе помог не я, пришло его время, я только отпустил ему грехи.
- Отпусти и мне.
- У тебя ещё нет грехов...
Его лицо не сильно пострадало по сравнению с туловищем. Весь покрытый какими-то мазями и пластырями, он был не в силах даже пошевелиться. Только голова не знала покоя. Обожжённые местами волосы клоками торчали по сторонам, одна бровь полностью выгорела, другая осталась нетронутой. Трудно было смотреть в его глаза непонятного цвета, казалось, они потемнели от горя и видят всё насквозь.
- Отец вынес тебя из огня, чтобы ты жил. Он отдал свою жизнь ради твоего спасения. Ты должен бороться, как бы больно и тяжело это ни было. Ради него, ради себя, ради твоей мамы.
Слёзы ещё быстрее побежали по щекам, а из груди вырвался глубокий стон.
- Мишенька, я знаю, как тебе сейчас тяжело. Но мы справимся, вот увидишь.
- Мы?
- Я не оставлю тебя одного.
- Обещаешь?
- Обещаю! - протянув к нему руку, я очень осторожно взял его за пальцы. Тут же тонким ручейком, покалывающим кожу, полилась сила исцеления, соединяющая нас в вечности.
- Не уходи! Мне легче с тобой.
- Я буду рядом.
Не знаю, сколько времени прошло. Единение выходит за рамки реальности. Когда отдаёшь силу, ты как донор, теряешь ощущение действительности.
- Как ты узнал обо мне?
- Увидел, когда тебя привезли.
- Что ты делаешь в этой больнице?
- У меня здесь любимая, она выздоравливает после несчастного случая.
- А ты со мной сидишь...
- Ей уже лучше. А вот тебе сейчас очень плохо. Выходит, я тебе нужнее.
Он внимательно посмотрел на меня.
- Ты - Ангел?
Эти слова вызвали у меня улыбку.
- Нет, Мишенька, я - не ангел, увы. Простой человек, такой же как ты, только посвятивший свою жизнь Богу.
- Почему Бог не забрал меня?! - он столько сил вложил в эти слова, что даже дёрнулся всем телом, после чего тяжело застонал.
- Потому что твой час не настал. Значит, есть что-то важное, что тебе предстоит сделать в этой жизни!
- Ты знаешь, что?
- Нет. Это сможешь понять только ты сам. Господь укажет путь.
Ему внезапно стало хуже, пришлось вызвать медсестру. Она прибежала и попросила меня выйти.
- Там, за дверьми, сидит женщина. Она сказала, что является родной тётей мальчика. Поговорите с ней, отец. Доктор скоро подойдёт.
Миша сопротивлялся и не хотел отпускать мою руку, но я пообещал, что буду рядом и скоро вернусь, как только ему станет лучше. Только после этого мальчик разжал пальцы.
В маленьком закутке, где находились стулья для ожидания, я нашёл заплаканную женщину с чёрным платком на голове. Она вздрогнула, увидев меня.
- Если не ошибаюсь, Вы - тётя Миши? - я подошёл к ней ближе, она привстала.
- Да, я... - тревожно указав взглядом на дверь, из которой я только что вышел.- Он жив?
- Не бойтесь, будет жить.
Появление священника, особенно в больнице, люди часто связывают с определёнными трагическими обстоятельствами.
- Тогда что Вы здесь делаете?
- Заходил помолиться о Вашем племяннике. Ему очень тяжело сейчас, он нуждается в поддержке не только врачебной, но и человеческой.
Женщина была настолько убита горем, что с трудом говорила.
- Мне сообщили только утром. Этого не может быть!.. Буквально на днях мы встречались... Моя сестра ждала скорого появления дочери. Они были так счастливы!.. - она утёрла слёзы дрожащими пальцами уже мокрым скомканным платком.
Не найдя нужных слов, я просто обнял её, позволив поплакать на моей груди. Сила успокоения снизошла густым, плотным покровом на нас обоих.
- Простите, отец, я не должна была...
- Мы не железные, а живые люди. Иногда нужно дать волю эмоциям. Присядьте, пожалуйста. Нам нужно поговорить о дальнейшей судьбе мальчика.
Женщина послушно опустилась на прежнее место.
- Я заберу его к себе. Он - всё, что у меня осталось! - она вновь заплакала, но уже более сдержанно.
- Я очень Вас прошу, ради Миши постарайтесь взять себя в руки. Он потерял всё. Ему не нужны наши слёзы.
- Да-да, я всё понимаю! - она посмотрела на меня с отчаянием. - Только как это сделать?
- Может быть, попросить для Вас чего-нибудь успокоительного?
- Спасибо, не надо, - она вытерла слёзы ладонью, размазав по лицу остатки косметики, - я постараюсь держать себя в руках.
- Если Вам понадобится моя помощь или поддержка, я в одиннадцатой палате, это прямо по коридору, с левой стороны.
- Спасибо Вам, отец, за всё спасибо! Мне ещё предстоит организовывать похороны. Буду очень признательна, если Вы сможете навещать нашего Мишеньку в эти дни.
- Да, конечно, Вы можете на меня рассчитывать.
- Скажите, он знает, что случилось?
- Да, он знает всё.
- Бедный ребёнок! - она зарыдала, снова склонив ко мне голову.
- Как Вас зовут?
- Татьяна.
- Я буду молиться, Татьяна, за Вас и за Мишу тоже. Как звали его родителей?..
