(по вашим просьбам отрывок из книги с рецептом знаменитого рулета)
...
... Если вы помните из вчерашнего рассказа, у нас в садике произошло ЧП: повара заболели, музрук уехала жениться, завхоз повесил собак на дедушку Мороза, а выручать всех пришлось моей бабуле, Анне Ароновне, Мирре и немножко мне…
Утром позвонила Лида Романовна и попросила принести из дома пластинки. Если есть – с детскими песнями, чтобы мы не танцевали наши танцы и не пели наши песни совсем уж без музыки… Детских пластинок у нас не было. Поэтому я взяла пластинку Галины Ненашевой, которую любила мама, «Хабанеру», которую слушала бабушка и пластинку про нашего соседа в исполнении Эдиты Пьехи, мою любимую…
Анна Ароновна уехала на «Победе» в сад еще утром, а я еле дождалась маму и Мирру, которые отпрашивались на работе, и вся исчесалась от нетерпения и от новых белых шерстяных чулок, которые пристёгивались резинками с застёжками, пришитыми к маечке-лифчику. Колготки у меня были только одни, да и то бабушка не разрешала надевать их в сад, потому что у других детей их еще не было…
Наконец в дом ворвались Мирра и мама, обе с мороза, обе из парикмахерской, с начесанными чёлками, пахнущие лаком для волос и вкусными духами, раскрасневшиеся и весёлые:
- Эй, копуша, ты готова? Зачем столько пластинок набрала? – укутывая мой Снежинкин наряд в белоснежную простыню, спросила мама.
- Лида Романовна велела.
- Точно? – улыбнулась Мирра. – У вас ведь утренник, а не танцы.
- Точно. У нас музыкантша жениться уехала, так что теперь на пианино никому играть.
- Так давай я сыграю. Ты мне только скажи, что и когда. Я всё-таки десять лет музыке училась.
- Ой, ну там просто. Про «с водопада-падали», про зайцев, а еще про танец для снежинок.
- Ну…, первые две песни я, кажется, знаю. А что с танцем? Какая там мелодия?
Мама всегда говорила, что мне на ухо наступил медведь, поэтому спеть мелодию, которую играла нам музрук, было затруднительно. Да еще всё утро я слушала знаменитую Кармен с её «у любви, как у пташки крылья», а посему лихо отбарабанила: «Там-там – татам,та там, та, та-там…»
- Хабанера??? – страшно удивилась Мирра.
- Точно! – обрадовалась я. – Её и бабушка любит. Только она чуть-чуть другая, плавная такая…
- Ага, значит буду играть медленнее… Надо же, какая у вас интересная музыкальная руководительница… А ты будешь стих читать?
- Буду. Про мороз и солнце. Только он мне не нравится.
- Почему?
- Потому что он про ленивую тётю. Её будят-будят, а она всё спит и спит, и даже на экскурсию к «Авроре» идти не хочет. Несознательная какая-то. Хоть и красавица.
- А тебе какой стишок нравится?
- Тот, который мы с бабулей учили. Партийотический.
- Патриотический, наверное?
- Не знаю. Бабушка же партийная, значит партийотический.
Мама с Миррой захохотали и согласились:
- Ладно, читай свой «партийотический», если Лада Романовна не заругает.
- А я ей не скажу…
Когда мы первыми пришли в группу, там царило большое «воспитательское» оживление и какой-то почти переполох. Лида Романовна, в красивом красном кримпленовом платье, но почему-то в валенках, с красными щеками и красным носом тут же замахала нам руками:
- Люсенька, у нас чэпэ! Попроси дочь выручить. Она должна помнить сценарий. Мне в группе не будет…, э-э-э, временно, до, так сказать, нужного момента… Пусть она ребятами командует, когда и куда им выходить, кому за кем и так далее…
- А у нас Мирра будет на пианино играть! – похвасталась я.
- Правда? Это замечательно. А то я с утра свою «Вегу» на такси привезла, чтобы хоть какая-то музыка была.
- Не волнуйтесь, - успокоила воспитательницу Мирра. – Я уже всё знаю. И про рыбаков, и про зайцев…
- Про рыбаков? – удивилась Лида Романовна, но тут же отвлеклась на что-то и показала нам на музыкальную комнату, - ступайте туда, там для родителей стол накрывают и стульчики поставлены, чтобы всех гостей рассадить.
Постепенно группа заполнилась моими друзьями, их родителями и гостями. На правах командира я бегала в своём волшебном наряде снежинки с белоснежной балетной пачкой, подтягивая противные панталоны, которых не бывает у настоящих балерин, и отдавал распоряжения:
- Угощения для людей ставьте на стол. Про угощения для детей я не знаю, куда. Аркашка, ты споёшь про «Берёзовый сок»? Я Мирру попрошу.
- Спою! – обещал мой приятель, страшно довольный, что я его назначила в солисты.
- Сташенко, Крохмаль, Калашников Саша! Вы будете петь про свою щуку?
- А надо разве?
- Надо! – отрезала я.- Вы сначала будете как будто матросы, а потом как будто зайцы.
- Будем!
- А Маринка Иванич будет танцевать во втором ряду. А в первом буду я и Люда Левченко.
- Почему во втором? – обиделась Маринка.
- А так мне Лида Романовна сказала.
Я показала своей вечной сопернице язык и убежала командовать в музыкальную комнату. Там чьи-то два папы наливали из трехлитровой банки в графин красивый красный компот, которого мне тут же захотелось. Когда они ушли, я схватила банку с остатками компота, спрятанную под столом и прибежала в раздевалку.
- Вот! Взрослинский компот! – объявила я с гордостью, и честно дала всем друзьям попить по чуть-чуть прямо из банки. Компот был сладкий-сладкий и еще немножко горький и смешно щипал язык.
Ровно в 12 часов нас отвели в группу, где нянечка и наши мамы уже накрыли нам обед. Каждая мама внимательно следила, чтобы её нарядный ребенок не испачкал новогодний костюм, опрокинув на себя что-нибудь из тарелок. Но в этот раз никто ложками не размахивал, не капризничал и еду специально не проливал на пол. Моя любимая Анна Ароновна приготовила всё так вкусно, что мы молча сметали и щи, и воздушное пюре, и сардельки, которые она не отварила, а поджарила. Даже компот был необыкновенно вкусным, а не водянистым, как обычно.
- Никто не знает, какое чудо с нашими детьми произошло? – спросила мама Люды Левченко. – Щёки румяные, глаза горят, едят с таким аппетитом, что просто загляденье! Вот что значит праздник!
- А еще будет рулет! – гордо объявила я. – Он еще вкуснее, чем щи про Сталина.
Родители засмеялись и стали дружно вытирать нам рты, подготавливая к утреннику. Через пять минут все уже сидели в музыкальной комнате.
У меня тряслись колени и голос дрожал от страха, но я понимала, что не могу подвести Лиду Романовну, поэтому я шагнула в центр комнаты и объявила:
- Концерт! Выступает старшая и подготовительная группа садика «Ручеёк». На пианине играет Мирра из женской консультации. Первым выступает Аркаша Иванченко.
Родители захихикали, захлопали, Мирра открыла инструмент и посмотрела на Аркашку. Тот поклонился, широко, как Муслим Магомаев расставил ноги, раскинул в стороны руки и очень громко и выразительно затянул:
- Я в весеннем лесу-у-у-у
Пил берёзовый со-о-ок…
Мирра чуть-чуть замешкалась, но на третьей строчке начала аккомпанировать.
- С ненаглядной певуньей
В стогу ночева-а-ал! – заявил Аркашка и приложил ладошки лодочкой к щекам, показывая, как именно он ночевал с певуньей. Зал взорвался от хохота. Родители смеялись и плакали почти всю песню, а под конец наградили Аркашку такими аплодисментами, которых во дворе на концертах ему никогда не перепадало от наших приятелей.
Мне стало жутко обидно, что хлопают не мне. Я отодвинула Аркашку в сторону, успев ему шепнуть, чтобы мальчики сняли заячьи уши и надели бескозырки и вышла в центр:
- Стих! Партийотический. Исполняет Инна Метельская.
Мне так же дружно захлопали.
- Я волком бы выгрыз бурра.. Бурратино… Бурратинизм, - споткнулась я с первой строчки и жутко испугавшись тихо добавила – К мандатым почтения нету….
Зал взорвался. Родители сползли со стульчиков, рыдая, а мама, извиняясь, выдернула меня со «сцены», объяснив, что я перепутала стих от волнения.
Зайцы, они же матросы, не растерялись, вышли на средину комнаты, но почему-то приложив ручки к груди, как показывали на репетиции, когда учили про зайцев и гаркнули:
- БЕСКА-ЗЫРКА белая. ПААА-Лоску воротник,
Пионеры смелые спросили напрямик:
КААА-кова парень года, КААА-кова парохода,
И на каких морях, ты побывал моряк…
Родители хохотали уже так громко, что в комнату заглянула Снегурочка, хотя по сценарию она была должна появиться только тогда, когда мы, снежинки, её позовём. Воспользовавшись суматохой, Аркашка решил еще раз стать героем дня, пошептался о чём-то с Миррой, вышел расхлябаной походкой на «сцену» и запел, как пьяный Никулин: «А нам всё равно, а нам всё равно! Бузьбаемся мы волка и сову!» Остальные зайцы быстро сориентировались и присоединились к песне, подпевая и подтанцовывая.
Нам с девочками стало обидно, что противные мальчишки пользуются таким успехом, поэтому Снежинки толпой подбежали к Мирре, а я, перекрикивая Зайцев попросила: «Давай танец Снежинок!».
И тут грянула Хабанера!!!
Девочки, да и я сама, немного испугались, потому как репетировали мы совсем другое, но тут же сориентировались, вспомнив, что именно этот танец часто показывают по телевизору в разных концертах и даже на «Голубых огоньках», и пошли хороводом, повиливая попками и помахивая ладошками вместо веера.
И тут, совсем даже без нашего зова, в зал вихрем влетел Дед Мороз со Снегурочкой и голосом охрипшей Лиды Романовны закричал: «Я услышал вас, друзья! Долго-долго ехал я, через реки-океаны, через города и страны, чтобы здесь возглавить вот – Новогодний Хоровод! Так подайте же пример всем ребятам СССР!»
Мирра по собственной инициативе заиграла «Широка страна моя родная», а Дед Мороз, перекрикивая пианино, запел, путаясь в мелодии «В лесу родилась ёлочка»…
Бабушка Аня застала нас аккурат на Хабанере. Такого лица я не видела у неё никогда. Пока дети водили хоровод возле ёлки, она оттащила меня в сторону и зашипела: «Ты что тут устроила? И почему от тебя пахнет вином?»
- Не знаю. Мы только щи про Сталина ели и еще компот взрослинский пили…
Закончился утренник относительно мирно. Родители были довольны, они такого удовольствия, как выяснилось, не получали давно. Бабушку благодарили за меня, объясняя, что у неё растёт не внучка, а «чистый Райкин», а потом ещё очень хвалили Анну Ароновну за её волшебный новогодний рулет, которого хватило не только детям, но и родителям.
Поэтому мне, конечно же, было страшно обидно, когда бабушка вечером объявила мне, что я опозорила её партийную честь, и теперь она со мной, хулиганкой, дебоширкой и малолетней пьянчужкой не будет разговаривать два дня и даже на новый год меня не поцелует.
Всё-таки нет в Мирре справедливости. Никому не влетело, кроме меня, а наоборот, очень даже всё понравилось.
Я тихо плакала, печатая для родителей нашей группы рецепт рулета от Анны Ароновны: Сгущенное молоко взбить венчиком с 2 яйцами до однородной массы. Добавить ½ чайной ложки соды, погашенной уксусом, подсыпать муки. Вылить тесто на противень, смазанный маслом и застеленный пергаментом. Испечь при среднем огне до золотистого цвета. Остудить до средне-теплого. Вылить поверху коржа взбитую сметану, смешанную с сахаром и толчеными орехами и осторожно завернуть рулет, помогая себе пергаментом. Сверху посыпать сахарной пудрой. На всё про всё потребуется: 1 банка сгущенного молока, 2 яйца, ½ чайной ложки соды, 1 стакан муки, 1 стакан сметаны, ¼ стакана сахара, ½ стакана орехов, сахарная пудра.
