Судьба Генриха Ягоды (имя при рождении - Енох Гершенович Ягода) – история невероятного взлета в карьере и такого же стремительного падения. Ему суждено запустить в движение огромную мясорубку сталинских репрессий, но он сам же в нее и угодил, затянув вместе с собой всю свою семью. Думал ли обычный еврейский мальчик, что к сорока годам у него в подчинении будет несколько миллионов подчиненных, трепещущих перед практически безграничной властью наркома, и что эти же подчиненные перед расстрелом будут с ожесточением бить его коваными сапогами. Вся жизнь Генриха Ягоды – непостоянная, неоднозначная, двуличная.
Енох Ягода родился в Рыбинске в семье ювелира 7 ноября 1891 года. Спустя несколько его родители, пять сестер, два брата и он переехали сперва в Симбирск, а после в Нижний Новгород, где юный Енох познакомился с семьей своих дальних родственников, Свердловыми. Возможно, именно это подтолкнуло молодого человека к участию в революционном движении: попав под влияние Якова Свердлова, в будущем одного из лидеров большевиков, Енох стал работать в подпольной типографии, находившейся у него дома.
В 1907 году Ягода присоединился к анархо-коммунистам, которые направили его на подпольную работу в Москву, где его задержали с поддельным паспортом и как еврея, покинувшего черту оседлости, приговорили к ссылке на два года в Симбирск. В честь трехсотлетия дома Романовых ссылку сократили до года, и с 1913 года, уже крестившись, Ягода перебирается в Санкт-Петербург, где устраивается рабочим на Путиловский завод.
После начала Первой мировой войны Ягоду призвали в действующую армию, где он дослужился до ефрейтора, а после ранения, полученного в 1916 году, был демобилизован. После Февральской революции он работал в редакциях газет, участвовал в Октябрьском перевороте, а в 1918 году стал сотрудником Петроградской ЧК. С этим ведомством и будет связана вся его дальнейшая жизнь. После упрочнения положения он будет называть себя большевиком с дореволюционным стажем, хотя в партию вступил лишь в 1917 году.
Карьера Ягоды складывалась удачно: уже в 1923 году он становится одним из заместителей Дзержинского, а после смерти «железного Феликса» фактически возглавил ОГПУ, которым не в полной мере мог управлять болезненный Вячеслав Менжинский. В то же время, когда партию раскалывала внутренняя борьба, Ягода сделал ставку на Сталина и не прогадал: помощь в разгоне тайных типографий Троцкого, а также манифестаций и сходок ему не забыли, лишь упрочив положение одного из лидеров чекистов.
Ягода был крайне полезным для Сталина человеком: именно он был одним из инициаторов создания ГУЛага, руководил постановкой «Шахтинского дела» и «Дела «Промпартии», громил остатки оппозиции, а также успешно вел зарубежные дела, что и принесло ему пост наркома внутренних дел в созданном 10 июля 1934 года НКВД СССР. Но верхушку партии и правительства всегда настораживала скрытность и двойственность Ягоды: хоть и он всячески поддерживал и реализовывал репрессивную политику, но нередко саботировал установки власти, особенно после убийства Кирова, не поддержав версию о причастности бывшей оппозиции, в том числе Каменева и Зиновьева.
Несмотря на то, что Ягода был одним из зачинателей «Большого террора», его фамилия и намеки на нее стали звучать на допросах оппозиционеров, в чем была заметна установка Кремля. Именно для этого одним из заместителей наркома внутренних дел был назначен Николай Ежов, ставленник Сталина: присматривать за своим шефом и быть готовым занять его место.
Для того, чтобы вывести Ягоду из игры, его в сентябре 1936 года переводят на пост наркома связи, а уже в январе 1937 года снимают со всех должностей, исключают из партии и в марте того же года арестовывают. При обыске в доме Ягоды, кроме 542 единиц запрещенных книг (контрреволюционных, троцкистских, фашистских), были обнаружены такие вещи:
2. Вин разных 1229 бутылок;
3. Коллекция порнографических снимков (3904 шт.);
4. Порнографических фильмов (11 шт.);
61. Пластинок заграничных (399 шт.);
116. Посуда антикварная (1008 предм.);
125. Заграничная парфюмерия (95 предм.).
Как видно, бывший нарком жил на широкую ногу, что позволяло ему его положение. Несмотря на наличие брака с Идой Авербах, он имел безуспешные попытки завести роман с Надеждой Пешковой, вдовой сына Максима Горького. Влюбленность в нее стало причиной ряда обвинений: ему вменялось убийство писателя Горького и его сына.
На состоявшемся в марте 1938 года Третьем Московском процессе Ягода вместе с другими бывшими лидерами СССР (в том числе Бухариным и Рыковым) был обвинен измене родине, саботаже, шпионаже и вредительстве. Несмотря на надуманность обвинений и отсутствие убедительных доказательства, Ягода вместе с остальными подсудимыми свою вину признал, но подал прошение о помиловании, которое было отклонено. 15 марта 1938 года Ягода вместе с другими осужденными был расстрелян. Перед смертью по указанию Ежова, ставшего новым наркомом НКВД, Ягоду жестоко избили.
Личность Генриха Ягоды – темная даже по меркам того сурового времени. Он не превзошел в кровожадности своего «последователя» Ежова, но именно в годы его руководства органами госбезопасности произошел расцвет репрессивной системы. Опутывание страны сетью лагерей, использование подневольного труда заключенных, образование НКВД как новой политической полиции – вот те «грехи», из-за которых Ягоду до сих пор не реабилитировали и никогда не реабилитируют.
Если вам понравилась эта статья, то рекомендую также прочитать:
Об истории появления кремлевских звезд;
О спасении итальянских полярников;
О том, кто и почему убил Кирова.