Есть такая детская книжка «Зеленый фургон», которую я просто обожаю. Как, впрочем, и фильм.
Молодой Харатьян, лихая и смешная одесская пурга, песня про XX век и 20-й год, который перечеркивает прошлое крест-накрест. Правда, происходящее в фильме я, как и все, считал смешной комедией. И лишь недавно узнал, что в те времена прокатывали вещи и покруче, а лихие повороты сюжета случались не только на фронтах.
Гражданская война оставила богатое наследство, в том числе – и в памяти народной. К примеру, мысли не одного поколения юных граждан города Одесса смущала умопомрачительная биография Мойше-Якова Винницкого, знаменитого сына незаметного одесского фургонщика Меера-Вольфа Мордковича Винницкого. Правда, в истории он остался не под подлинным именем, а под кличкой – «Мишка-Япончик».
Впервые взяв оружие в 14 лет во время еврейского погрома в еврейском отряде самообороны, Мишка-Япончик больше револьвер из рук не выпускал и оставил этот некоронованный король преступного мира южной России после себя невиданное количество легенд. Иногда этот эпос преломлялся в реальности самым неожиданным образом…
Волею учителя Пуришкевича за одной партой одесской гимназии оказались два юных одессита: Саша Козачинский и Женя Катаев. Мальчики очень сильно сдружились, и дружба эта осталась нерушимой и в наступившие буйные времена Гражданской войны. При этом друзья были очень разными. Женя был тихим книжным мальчиком, а Саша, хоть и тоже любил читать, и, как утверждали учителя, имел несомненный литературный талант, был человеком другого склада.
Высокий и статный красавец, он всегда нравился девушкам, а уж когда увлеченный футболом гимназист стал голкипером знаменитой команды, сборной города Одесса «Черное море»…
Но Козачинский был из бедной семьи, и после седьмого класса ему пришлось бросить гимназию. Он устраивается конторщиком уездной милиции, а через год переходит на работу в уголовный розыск. Вот там-то он и наслушался историй про Мишку-Япончика, который быстро стал его кумиром. И хотя карьера юного «сыскаря» складывалась удачно - шестнадцатилетний сыщик раскрыл дело некого налетчика Бенгальского, Саша все чаще подумывал о вольной жизни.
И однажды – сорвался. Как-то в качестве взятки начальнику милиции привезли зеленый фургон с шестнадцатью пудами зерна. И опер Козачинский "перекинулся" - прихватив с собой бывшего дезертира, немецкого колониста Георгия Феча, угнал фургон в сторону Тирасполя.
Через год бывший гимназист уже руководил большой бандой налетчиков из обрусевших немцев. Позже банда объединилась с отрядом налетчиков бывшего полковника царской армии Геннадия Орлова, командовавшего карательным отрядом у Колчака, и стала знаменитой. Действовала она больше года, а шуму навела изрядно даже по тем буйным временам. Планы всех налетов разрабатывал лично Козачинский, и вскоре авторитет его вырос настолько, что молодость 17-летнего пацана просто перестали замечать. Славы Япончика он, конечно, не достиг, но многие дамы тихонько вздыхали по красавцу-налетчику.
А потом случилось неизбежное – в банду внедрили «крота», во время очередного налета организованную преступную группировку Козачинского повязали, а молодого главаря после долгого преследования настиг молодой сотрудник угрозыска Евгений Катаев.
Старые друзья встретились, и встреча эта вполне могла бы стать для кого-нибудь из них последней.
Но Козачинский не стал стрелять в школьного приятеля, и сдался бывшему однокласснику. На суде Козачинскому, Орлову и Фечу дали «высшую меру социальной защиты», а потрясенный Катаев уволился из «угро».
Потом была кассация, и Козачинского не расстреляли. Когда он вышел из тюрьмы, его неожиданно позвал к себе на работу лучший друг Женька. Он к тому времени уже переехал в Москву к старшему брату Валентину, ставшему популярным писателем. Поэтому, чтобы не путали, в газете «Гудок», где он работал, Женька подписывался «Евгений Петров». Да, да, тот самый Евгений Петров, в соавторстве с Ильей Ильфом сочинивший "12 стульев" и "Золотой теленок".
А в 38-м, уступив наконец постоянному нытью новоявленного классика советской литературы Евгения Петрова, ведущий журналист «Экономической жизни» Александр Козачинский написал свое первое и практически единственное произведение – повесть «Зеленый фургон». Помните, как она заканчивается? «Каждый из нас считает себя обязанным другому: я – за то, что он не выстрелил в меня когда-то из манлихера, а он – за то, что я его вовремя посадил».
_______________
На всякий случай напоминаю - если вы меня лайкаете, подписываетесь на мой канал, а также рекомендуете меня своим друзьям - это меня очень радует.