К концу июля на широте Норильска заканчивается Полярный день и уже к началу августа, на истомившуюся по темноте землю, по ночам опускаются легкие сумерки. Вместе с сумерками приходит время совершенно фантастических закатов — всю ночь небо на западе полыхает невообразимым количеством оттенков, от оранжевого до кроваво-красного, подсвечивая пробегающие мимо облака.
Одной такой ночью, в далеких 90-х, мы с другом, дабы не пропустить ни минуты из феерического действа, запаслись пивом и поднялись на крышу его многоэтажки. День выдался теплым, и к ночи не похолодало, так что все условия сложились благоприятно.
Сидели мы на крыше, наблюдая переливы бесконечного заката, пили пиво, беседовали о жизни, строили планы, короче проводили время и с удовольствием и с пользой. Сколько так просидели не возьмусь сказать, но где-то глубоко за полночь, увидели мы, как по дороге, проходящей неподалеку, проехал милицейский бобик. Поржали — вот, мол, нас снимать едут. Бобик же, завернув за дом, скрылся из виду, и мы тут же про него забыли, вновь вернувшись к созерцанию.
Каково же было наше удивление, когда с другой стороны крыши, через второй выход, на крышу вышли 2 милиционера и направились к нам.
— Здравствуйте! Что делаем на крыше? — спросил один из них.
Нам скрывать было нечего — пустые бутылки стоят в пакете, для окурков прихватили с собой пепельницу, короче идиллия. Мы объяснили причину своего здесь нахождения, показали на открывавшийся с крыши вид, и поинтересовались, чем вызвано внимание милиции к нашим скромным персонам.
—Это вы бабулю ограбили?! — спросил другой.
Мы с улыбкой переглянулись:
— У нас и так все прекрасно, зачем нам так себе карму пачкать?
Полагаю, пока происходил диалог, милиционеры за нами наблюдали, и уже успели понять, что мы не те, кого они ищут, но, как говорится, служба есть служба.
— Проследуйте с нами, на опознание. — это тот, что заговорил первым.
Вот блин! Мы то точно знаем, что бабулек ни грабили, ни сегодня, ни еще когда-либо, и на будущее таких планов не было, а вот как там у бабули со зрением да с нервами, не примет ли она нас за своих обидчиков? Но отказаться, как вы понимаете, возможности не было, поэтому на опознание так на опознание. Пиво, пустую тару и импровизированную пепельницу оставили на крыше — не сговариваясь решили — сейчас покончим с этим недоразумением и вернемся обратно к волшебству закатного спектакля. Сказали об этом блюстителям правопорядка и они не стали возражать — дескать, если не вы, то почему бы и нет.
Спустились вниз — из бобика у подъезда вызвали бабушку, та оглядела нас и так и эдак, подумала немного, снова оглядела, и сказала милиции:
— Нет, эти не похожи, те другие были.
—Взгляните внимательно еще раз, — предложил ей тот что заговорил с нами первым.
— Нет-нет, те другие были, — слегка подумав, сказала бабушка.
Пока бабуля разглядывала нас, я про себя удивлялся сюрреалистичности происходящего — глубокая ночь (по-крайней мере по времени), невероятный закат, и тут еще это странное приключение с ограбленной бабулей.
Но слово сказано, задерживать нас больше не за что — милиционеры усадили бабулю обратно в уазик, на прощание настоятельно порекомендовав не нарушать общественный порядок, и убыли, очевидно надеясь обнаружить гаденышей, посмевших обобрать пожилого человека, по горячим следам.
Мы же вернулись на крышу, к своему пиву и небесной феерии, проклиная грабителей и за мерзкий поступок, и за сумятицу, внесенную в нашу жизнь.