Дэвид Митчелл "Голодный дом"
Как мне напомнил Яндекс-дзен (спасибо ему за это) - "Недавно вы создали канал, но так и не сделали ни одной публикации. Надеемся, это лишь потому, что у вас яркая и полная событий жизнь! "
Отож)) Та еще жизнь (поиск работы, хождение к стоматологу и попытки удержаться от сваливания в депру) - это раз! Начать что-либо, в том числе писать, сложно для меня - это два! Есть еще и три, и четыре, и десять найду при желании объяснений )), только надо ли оно мне?
Планировала изначально писать в процессе прочтения книг или сразу после - под впечатлением, делиться неперевареным свежеполученым опытом. Но что-то пошло не так - между прочтением "Голодного дома" и этим моментом дней 10 прошло. И я уже не та, что прочла книгу, и образ книги в моей голове трансформировался. Теперь мне приходится восстанавливать впечатление. Первое, что вспоминается, потому что оставило в свое время сильное впечатление, - это сочетание несочетаемого, простой обычной формы изложения и страшного (страшного, страшного, по другому и не скажешь) содержания. Никакого там нагнетания атмосферы различными образными средствами в тексте нет, а жуть происходящего чувствуешь всем нутром. Будничные дела творятся - как за хлебушком в магазин сходить.
Первый эпизод с Нэйтаном (Приличные люди) как обухом по голове - никаких мыслей, чувств не оставил, только шок. От необратимости и невозможности, от будничности произошедшего.
Инспектор Эдмондс (Без страха и упрека) сочувствия уже не вызывал, защитная реакция психики - на фига сопереживать, тратить энергию и сострадать обреченному. Но послевкусие осталось - гаденькое, понять про себя, что ты равнодушное существо, неспособное к сочувствию, мало приятного.
Салли Тиммс (Хрю-Хрю) - блюду добавили специй, иллюзию возможности спасения. Тут я разозлилась и ... снова эта чёртова неотвратимость происходящего, да еще и злость, что опять попалась на эту удочку "сопереживания".
Фрейя Тиммс (Проказник эдакий) - не так уж и неотвратимо это неотвратимое. Но и не так, как хотелось бы. Смысл - действовать даже на остаточном топливе, из последних крох души. Не ради себя уже, ради другого.
"Астронавты". Финал неоднозначен. Это уже не человеческие "разборки",потому и принципы гуманизма не применимы. Собственно и самый сильный эффект книги для меня вот в этом самом - философия, мораль, этика (картина мира) не человеческого, надчеловеческого, внечеловеческого. Потому и бессилен человек, попавший в оризон. Тем и отличается от других домов - "Дом в котором" Мариам Петросян, "Дом странных детей" Рэнсома Риггза - они при всей их "неотсюдости" в парадигме все же человеческого. В другой, наверное, заметке поразмышляю об их инаковости.
В остатке после прочтения - выдох. Всегда есть щель. Помни об этом. Даже если это все, что ты можешь сделать.