Вашему вниманию представлен отрывок из рассказа © Александра Захарова
VI
Решив, что в случае чего свести счеты с жизнью будет легче притупив страх смерти хорошей дозой крепкого алкоголя, Люба по дороге домой заехала в супермаркет и купила бутылку добротного виски (а что напоследок можно и шикануть). Путь из магазина к парковке проходил мимо огромной и ярко оформленной витрины. В ней размещались рекламируемые товары, предназначенные зазвать проходящих мимо шопоголиков или вернуть обратно в маркет уже покинувших его рассеянных покупателей, вспомнивших, глядя на витрину, что забыли приобрести «самое главное». Люба невольно тоже скользила глазами по витрине, как вдруг взгляд упал на ее собственное отражение в огромном стекле. Женщина сначала даже не поняла, что это она, подметив сперва лишь, схожесть в одежде у какой-то незнакомой тетки в «зеркалящей» витрине. Незнакомка вырядившаяся точь в точь как она сама, куда-то по-видимому спешила семеня неприятной пружинящей походкой. Несмотря на легкий пакет в ее руке тетка слегка даже кренилась к земле, подаваясь корпусом чуть вперед и вниз.
Осознание того, что это она, заставило Любу вскрикнуть и отпрыгнуть в сторону метра на полтора.
«Да ну, блин, теперь мне уже будет казаться это сходство с «раптером»... Просто я уже подсознательно ищу в себе какие-то признаки! Копаюсь! А на самом деле просто тяжелый день... Навалилось все это!!! Тут любого согнет, ссутулит.»
Прыгнув в машину, Люба погромче включила музыку в приемнике и покатила прямиком домой.
От работы до дома выходило двенадцать километров. Даже по пробкам и с соблюдением правил дорожного движения, Люба добиралась довольно быстро. Но в этот раз поездка показалась сущей каторгой. У Любы как-то сама собой возникла навязчивая идея, что ей нужно поторапливаться, словно она спешила. Автопоток казался ей нестерпимо медленным, тягучим, окружающие машины бесяче-неповоротливыми, затрудняющими движение. Любу начинал постепенно обуревать гнев. Ну прямо укусила бы кого-нибудь! Пальцы поминутно скребли рулевое колесо ногтями. Кажется их края вытянулись и заострились.
«Как душно в пробке, почему я раньше этого не замечала? Губы пересыхают. Главное не улыбаться. А то вряд ли они, такие сухие, смогут соскользнуть по эмали зубов и вернуться обратно в свое естественное положение».
Наконец-то машина подкатила к дому.
Люба открыла входную дверь и первым делом побежала к холодильнику кинуть в морозилку бутылку виски. Раздавшийся со спины голос, словно увесистый пинок, заставил Любу подпрыгнуть:
- А по какому случаю намечается банкет, Любашка?! - вопрошал удивленным тоном не весть откуда взявшийся дома Толик.
Вместо ответа Люба очень резко выпалила:
- А ты что тут делаешь?! Ты почему не в рейсе?! - тревога, раздражение, отчаяние смешались в голосе жены.
- Да Леня внезапно выздоровил, сказал сам пойдет в рейс — растерялся Анатолий, - а что такое-то?! Люба, на тебе лица нет... Что у тебя с лицом?!
- Аллергия — сморозила Люба первое, что пришло в голову, - у нас сегодня химические красители в вентиляцию попали на работе, многих накрыло, не только я такая «красивая»...
- А ты чего с бутылкой?....
- Слушай, давай выпьем! Очень надо мне... просто необходимо! Потом расскажу...
Но тут дверь на кухню отворилась и на пороге показался заспанный Юрка, в руке у него была книжка с его любимыми сказками.
- Мама, папа, вы чего так кричите?! Разбудили даже... - улыбался сын.
- ЮРА!!! Юрка, а ты почему не в деревне? Почему не у бабушки, Юрка?! - заорала ополоумевшая Люба.
- Так... папа позвонил утром бабушке, а она ему сказала, что они с дедом разболелись, вирус какой-то подцепили что-ли, температура под сорок... - растерялся сын, - а что?
После минутного замешательства Люба выдавила из себя:
- Так у нас на работе тоже вирус... жуткий... Косит всех подряд, - Люба говорила и следила, чтобы голос звучал как можно увереннее, насколько это возможно в сложившейся ситуации. Она представила, как изменится лицо Юры, под действием препарата, и в ужасе отвернулась, закрывшись руками.
- Мама, ты чего? - насторожился Юрчик.
- Да вот, заразить тебя боюсь! - заплакала Люба.
Приходило осознание, что ей необходимо предупредить теперь не только свое превращение, но и — мужа и сына!
- Не бойся, мамочка! Я же не боюсь, - успокоительно улыбался сын, - ты ведь у нас с папой биолог, - придумаешь как нас выручить — подмигнул мальчик.
- Да... это верно, Юрчик! Я уже взяла на работе пилюлю... Очень хорошее средство для профилактики этого страшного вируса! Мы поделим ее на всех. Я разведу ее в водичке и мы выпьем перед сном это лекарство, - все еще с тревогой в голосе и со слезами на глазах говорила Любаша — Правда ведь, Толя?!
- Ну да! - бодро поддержал ее слова отец, - Надо так надо! Я уколов не боюсь, если надо — уколюсь! А, Юрчик?!
- Но это после... После. А теперь давайте ужинать. У нас будет настоящий семейный ужин... Давно мы не собирались за столом, мои мужчины! Как я вас все-таки люблю! Простите меня! - и слезы снова хлынули из глаз Любови.
- За что, мамочка?! Ты и правда похоже заболела... У тебя наверно голова раскалывается?
- Да нет все нормально, заботливый мой, - нежно-нежно произнесла растроганная Люба.
Это был самый лучший семейный вечер за последние несколько лет. Они много шутили, смеялись. Посмотрели Юркин альбом с детскими фотографиями. Позвонили бабушке с дедушкой в деревню, поинтересоваться их здоровьем и пожелать скорейшего выздоровления. Собираясь к себе в спальню Юра попросил: «Мам, а почитай мне пожалуйста нашу сказку?».
- Про принца и принцессу?
- Да!
- Хорошо.
Сидя на краешке кровати сына, Люба больше смотрела не в книжку, которую уже успела выучить почти наизусть, а на Юру. Она хотела как можно лучше рассмотреть, запомнить его лицо, его глаза, добрую, милую улыбку, впитать его эмоции. Но с ужасом и болью в сердце Люба начала замечать перемены во внешности сына: глаза его начали слезиться и мутнеть, губы поджимались обнажая оскал челюстей. Не понимая, что с ним происходит Юра тревожился, волнение и нервозность сквозили в каждом его движении. К концу сказки он начал скрести спинку кровати ногтями и сдавленным голосом заявил, что очень хочет кушать...
Люба уже обо всем догадалась, но решила, что дочитает сказку до конца. Перелистывая страницы она чувствовала, как с каждым словом утекает все новая и новая песчинка в песочных часах их жизней. Ну вот и все. «Жили они долго и счастливо. И умерли в один день. Конец. А кто слушал - молодец!» - это конец! Неужели это конец?!!! Какой ужас... подумала Люба, а вслух добавила: А ведь ты прав, Юрка, по поводу сказки... в один день, вместе... нам всем вместе — не страшно! Не так мучительно страшно, как по одному... Люба сбегала на кухню и развела цианид в трех стаканах воды. «Только бы я не опоздала! Только б не опоздала!! Только бы успеть умереть...»
VII.
Ранним туманным утром в стареньком полицейском уазике «патрульно-постовой службы» двигавшемся с черепашьей скоростью к опорному пункту полиции № 3 сдавать дежурство захрипела рация. Среди бульканий и свистов из динамика устройства донесся какой-то потусторонний голос: «Тридцатый базе, - и немного погодя опять - Как слышите? Тридцатый, ответьте базе!»
- Ну что там стряслось?! База прием, - нехотя отозвался сидевший на переднем пассажирском сиденье УАЗа ППС сержант Черепанов, крупный спортивного вида парень, на вид лет двадцати пяти -тридцати, - Учти, дядя Леша, мы с парнями «сдаваться» едем, с нас хватит и ночных приключений.
- Какой я тебе дядя Леша, щегол тупоголовый?! Обращайся по уставу, засранец!! - заорала рация — В общем так, сейчас берете ноги в руки и едите на улицу Комсомольскую, дом девять. Это частный сектор. Проверите этот адресок. Там соседка из десятого дома жалуется... Что-то ей кажется подозрительным... Сказала, что час назад у соседей собака истошно лаяла и рычала, а потом заскулила, взвизгнула и затихла... Ее муж пошел к соседям узнать в чем дело и до сих пор не вернулся. Тетя в потрясенном состоянии... Говорит, слышала, как ее муж вопил у соседей за забором. То ли эта собака бешеная его покусала, то ли вообще загрызла насмерть. Тетка в панике. Все повторяла, что муж кричал, будто его режут!
- Ок. Координаты принял. «Фокстрот» вылетел на цель — подражая голливудским героям, пробасил сержант.
***
УАЗ с мерзким скрипом тормозов остановился перед воротами девятого дома по улице Комсомольской.
- Степан со мной, ты «Шумахер», как всегда, за рулем на рации остаешься.
- Если что , прикрою шквальным огнем, - пошутил водитель.
- Уверен, до этого не дойдет! Могу поспорить мужик наведался к соседке, а ревнивая жена позвонила к нам в дежурку и наплела всякой хрени, чтобы мы явились и попугали ее благоверного. Но все-таки рацию слушай на всякий случай.
Через несколько минут Черепанов со Степаном бодрым шагом миновали двор и поднялись по лестнице в тот самый дом. Видимо входная дверь была не заперта, потому что полицейские без стука вошли внутрь здания.
Водитель по прозвищу «Шумахер» скучал за баранкой своего верного боевого «коня» и, глядя на муху, ползущую по лобовому стеклу, мысленно делал ставки на то сможет ли он с первого раза прикончить ее трубочкой журнала «За рулем» наспех скрученной ловкими руками стража порядка под рулевым колесом.
Но муху спасла разорвавшая тишину автоматная очередь, донесшаяся из дома, куда недавно вошли ППС-ники и заматерившаяся Черепановским голосом рация: «Шумахер, бл*ин! Коля, С*ка. Не спи! Вызывай подкрепление!!! Срочно! Степу завалили!!! Тут чертовщина какая-то! Зомби что ли... Бешеные твари... У них пена изо рта!!! Зубами рвут! Мне руку покоцали...
- Сколько их? - спросил Шумахер, чтобы перевести дух и попытаться проверить, не разыгрывает ли его баламут-сержант.
- Их трое, - застонал Черепанов, - кажется трое... Двое больших, ростом с человека и один — поменьше — с десятилетнего ребенка где-то...
Вроде не врет, начал соображать Коля «Шумахер», но додумать свою мысль не успел, потому что рация истошно возопила: «ААААА! Получайте твари!!», а воздух сотрясла беспорядочная пальба. Потом, что-то мерзко с хрипом хрустнуло.... И вдруг все смолкло.
- База ответь тридцатому! База! - разорвал тишину эфира трясущийся голос Николая.
- Слушаю вас, тридцатый.
- Срочно требуется подкрепление!!! Срочно! Комсомольская девять! Как слышите?! Прием?! Совершено нападение на сотрудников! Кажется есть потери.