Предыдущая часть про последние недели в палате интенсивной терапии после операции по удалению огромной опухоли мозга и про две попытки снятия трахеостомы тут. У меня болел ребенок и я две недели не ездила к мужу. Только созванивались со свекровью несколько раз в день. В начале последней недели свекровь мне сказала, что муж снова вытащил ночью зонд, и ему его ставить не стали. Рассказывала, что он сам потихоньку ест, и глотает, и у него получается. Я была безумно счастлива! Я верила и надеялась. Мы созванивались каждый день, и я слышала, что он ест сам, все лучше и лучше. Ага, если бы... В пятницу ему, наконец, убрали трахеостому, и в сб. мы с его братом за ним приехали. Я мужа не узнала. Я увидела его с начала коридора, он сидел на диванчике у палаты и улыбался мне, но он весь почернел со времени последней нашей встречи. Очень поразили меня впавшие виски. Там прям ямы были. Я была в полнейшем шоке, не понимала, почему он похож на узника Освенцима, а не на выписывающегося из современ
15. Выписка мужа из больницы. Первые страшные часы дома
24 мая 201924 мая 2019
24,3 тыс
3 мин