Нерон и Поппея.
Форум был забит до отказа как всегда. Царила тишина. Это было необычно. Но и событие было не из банальных. Это было ни состязание колесниц или гладиаторов, ни массовое распятие христиан. Сегодня Рим хоронил свою Августейшую правительницу; императрицу Поппею. Посреди площади на возвышении возлежала прекрасная покойница. Надрывались плакальщицы. После отпевания забальзамированное тело отправится в мавзолей, построенный императором Августом. Вдруг все стихло. Ворота, ведущие на арену, раскрылись. Под руководством трибуна, вышел отряд преторианцев. Воины выстроились в два ряда, образовав коридор к помосту.
Вышел человек с кифарой в руках, с одутловатым безбородым лицом на толстой шее. Нерон начал воспевать достоинства убитой им женщины. Это был трагифарс, который прославил актера на весь тогдашний мир.
Великий философ сидел, и наблюдал это оскорбление рода человеческого. Сенека склонился к ближайшему человеку.
— Ему надо было надеть трагическую маску. А так Пизоний и тебе и всем видно, что он радуется!
— Да ты прав, такого ничто не огорчит.
— Только невозможность попоясничать на собственных похоронах.
— До которых я надеюсь недалеко.
— Тихо друг Пизоний, мы и так привлекли внимание.
Казалось, игрался последний акт трагедии «Любовь императора», так ошибочно думал Нерон, заходясь в фальшивом экстазе. Сети рока, которые сплела эта женщина, не отпустят императора и после ее смерти. Но представим историю с начала.
______
Мы опять на Форуме; Колизей, как всегда полон. Представление началось с бега на колесницах. Император болел за «зеленых», и они естественно выиграли. Мало того, одного из «красных», который не успел отрезать вожжи, лошади протащили по всей арене. Мучения и смерть его были страшными. Он был известен, и во время его похорон один из поклонников бросился в пламя. Все это вызвало у Нерона улыбку на жирном лице, с которой он обернулся к своей прекрасной спутнице, которую звали Акта. Но та к его удивлению и досаде ревела навзрыд. Он посмотрел направо. Там сидела его целомудренная жена – Октавия. На ее лице не отражалась ни одна эмоция. Присутствие вольноотпущенницы и любовницы мужа ее не смущало. Она не испытывала к ней ненависти. Актавию, с ее добрым характером, невозможно было ненавидеть. Эта женщина могла составить счастье Нерона и всей империи. Это не случилось; пока император взирал на безмятежное лицо номинальной жены. У истеричного актера это спокойное выражение одной, вызвало еще большее недовольство, чем слезы другой. И тут его рассеянный взгляд упал на женщину, которая, казалось, упивалась, происходящим на арене. Та обернулась, и улыбнулась.
— Кто это Петроний?
— Как, кто – Поппея — знаменитая шлюха.
Затем начались гладиаторские бои. Первыми вышли Акробанты. Шлемы не позволяли им ничего видеть; приходилось махать мечом, и защищаться щитом вслепую. Кому знаком страх, незнающего, откуда придет неизбежное страшное страдание, или смерть? Только тем, кто испытал его. Выигравшим, ланисты позволяли в следующий раз биться как всем. В страхе акробанты отступали друг от друга, но тогда в дело вступали мастигофоры. Они подталкивали дерущихся раскаленными на огне остриями трезубцев. В итоге двое валялись на арене, истекая кровью. Поппею это привело в восторг, что понравилось Нерону. В этот момент судьба его была решена. Если бы женился на слабой и чувствительной Акте, дожил бы свой век, и умер спокойной смертью, но он предпочел связаться с дьяволом в обличии женщины.
На арену вышли добивальщики раненых. Скорбные, темные фигуры были наряжены, кто Хароном, кто Меркурием. Добивальщики приветствовали императора, и стали ждать указаний. Нерон посмотрел в сторону Поппеи. Та улыбнулась, и сделала жест большим пальцем вниз, причем два раза. Приговорила обоих. Нерон удивился, но повторил движение красавицы. В тот же момент акробанты были буквально растерзаны. «Перфектум ест» (кончено) прошептал с ядовитой улыбкой актерствующий маньяк. Ко многому привыкшая публика, угрюмо молчала. Но вот, засыпали песком кровь, на поле вышла новая пара, на этот раз зрячих. Один из них, с вилами и сетью, был весьма известен, к тому же являлся свободным гражданином. Раздались веселые крики; идущие на смерть, и публика, приветствовали императора.
В жестокости Нерона не было ничего необычного. Все население Рима обожало кровавые побоища, к ним привыкали с детства. Да, под рукодством матери Агрипины, Нерон отравил сводного брата Британника. Это убийство было принято народом и плебсом как политическая необходимость. Британник – родной сын императора Клавдия – имел, несомненно, больше прав на престол, чем его брат сводный. Нерон был усыновлен Клавдием по настоянию жены – Агрипины, вскоре, после чего император, благополучно скончался. Британнику было всего тринадцать лет, и на трон был возведен Нерон. Но малолетие — дело проходящее, а двоевластие дело череватое. История знает примеры, когда двое пытались сидеть на одном стуле (троне). Было такое и в России. Но брат Петра 1 был слаб и безобиден, было ясно, что скоро умрет. Британник был опасен и вполне способен к развязыванию гражданской войны. Так что, по логике того времени, ничего не поделаешь. Клавдий, усыновив Нерона, собственного сына приговорил к смерти, вероятно и себя.
Но дальнейшие поступки Нерона, после того как он сошелся с Поппеей, превзошли грань понимания, даже такого народа, как древнеримский, привыкшего к жестокости и самодурству правителей.
Со второй попытки он убил мать. Агриппина чудом спаслась со специально приготовленного для убийства корабля. Это можно было понять как волю Богов, запрет. Но неугомонный сын приказывает мать зарезать. При конфликтах сына и матери, самое большое, что признавалось — это почетная ссылка. Нерон нарушил табу, и до конца дней прожил с клеймом матереубийцы.
Затем, по наущению Поппеи, он убивает жену — дочь Клавдия Октавию. Это преступление тем более страшное, что оно, не имело смысла. Октавия тихо жила во дворце, согласившись с ролью брошенной женщины. Политика здесь не причем, она была виновата в том, что занимала чужое место.
Поведение императора было экстравагантным, и подчеркнуто игнорировало Древнеримские идеалы. Хотя при нем было выиграно несколько войн и положение укрепилось, народ не мог простить любви к Греции в ущерб национальным интересам. По мнению армейских кругов, Нерон подрывал боевой дух. Ну а сенат с удивлением и беспокойством наблюдал рост трат, что сыграет в дальнейшем решающую роль в падении. Привычка актерствовать была явно излишней и шла во вред. Боги хотели погубить Нерона, лишив его разума. А новая жена? Она только потворствовала безумным выходкам.
Недаром все так быстро поверили, что Рим был сожжен по приказанию Нерона для появления уникальной живой сцены. Толпы обезумевших от жара и страха людей метались по городу, а император, глядя на это, пел, акомпонируя себе на кифаре. Было ли так на самом деле? Уже не докажешь. Важно, что поведение Нерона способствовало появлению такой версии.
Известно, что император активно участвовал в тушении пожара (возможно, уже после музицирования). Затем был отстроен новый город. В нем соблюдались правила пожароопасности: широкие улицы, дома не должны были соприкасаться друг с другом, иметь каменную нижнюю часть. Кроме того был найден козел отпущения; в поджигательстве были обвинены члены секты Христиан. Их не любили за странности в поведении и замкнутость. Кроме того антихристианские настроения подогревали живущие в Риме Иудеи. Они говорили: «христиане верят, что мир должен погибнуть в огне, прежде чем снова явится их спаситель. Вот и решили спалить самый великий город в мире, чтобы ускорить второе пришествие». Те, кто попроще, охотно верили в эту малоискусную ложь, кто поумнее охотно принимали. По многим данным, Поппея была иудейкой.
Сотни христиан сожгли заживо на глазах восхищенной публики. Эти живые факелы вновь вернули Нерону расположение плебса. После этой массовой казни к Нерону навсегда прилепилось имя Антихриста.
Сенат и армия были задобрены. Но ситуация была нестабильной, многие не поверили императору. Надо было соблюдать сугубую осторожность. Не смотря на это, Нерон ухитряется совершить свою последнюю, фатальную ошибку — он строит Золотой дворец. Судя по рассказам очевидцев и недавним раскопкам, это было действительно чудо света. Дворец был построен посреди сгоревшего Рима. Огромные деньги были брошены на строительство, в то время как многие влиятельные люди потеряли в огне свои дома и богатства. «Вот жилище для нормального человека» заявляет Нерон, разгуливая по бесчисленным галереям и залам. А в это время легионы начинают испытывать недостаток в средствах; а это Рим не простил бы никому. Империя затрещала по швам.
Поппея конечно приложила руку к этому новому безумству. В то время она имела большое влияние на мужа, будучи беременной.
Видимо Поппея принадлежала к тому, весьма распространенному типу женщин, которые способны радоваться лишь в момент приобретения очередного подарка от жизни; их душевное удовлетворение длится мгновение, подобно математической производной. А дальше новое недовольство и новые просьбы; надо всем и всегда доказывать свое превосходство. А эта дама хотела быть равна небожителям. Будучи на вершине власти, она могла почти безгранично отдаться этому захватывающему чувству неуемного стяжательства, но всему бывает предел. Можно подумать, что ее мало волновала собственная судьба и, главное судьба будущего ребенка. Она была из породы психологических проституток, которые не способны любить никого, включая себя. Садо-мазохистический тип личности, с полной атрофией позитивных чувств.
Но Нерон то себя любил, да еще как. С ужасом увидев перед собой бездну, он пытается активно противостоять надвигающейся грозе. Но старые рычаги не работают. Мало того, что бунтуют провинциальные войска, всегда верная гвардия не проявляет прежней активности и раболепства. Преторианцев и их префекта можно понять: одно дело расправиться с кучкой заговорщиков, как во время заговора Пизона, другое дело пойти против народного мнения, которое выражал Сенат. Смертельный ужас охватывает Нерона, и он, как затравленный зверь, мечется по уже ненавистному дворцу. В его голове рождается не совсем безумная идея, что во всех несчастьях виновата Поппея. Все чаще в бреду является мать с того света, чтобы покарать ненавистную соперницу. А этой плевать, что у мужа земля уходит из под ног, ей надо все больше власти. Мало того, что ее называют Божественной Августой, и поклоняются как небожителю, Поппее возжелалось, чтобы на монетах рядом с императором печатали и ее изображение. Это видимо послужило последней каплей, в своем неистовстве она видимо забыла, что именно из-за монет начался конфликт Нерона с матерью Агриппиной.
Погиб сын Поппеи от первого брака Руфрий Криспин. Он утонул во время совместного купания с другими детьми. Несчастный случай? Современники и затем историки обвиняют в этой смерти Нерона. Всеми признается версия, что мальчика утащили под воду, подостланные Нероном убийцы. Какие основания для такого предположения? Император не проявил и тени сопереживания к горю жены. Если бы он действительно совершил это совершенно бессмысленное преступление, как комедиант, наоборот, изобразил бы бурю страстей, чтоб еще раз потешить публику. Скорее, этот несчастный случай послужил лишним поводом продемонстрировать презрение к ненавистной женщине, скандалы с которой становились ежедневными.
Во время одной из перепалок, Нерон ударил жену в живот. Затем, несмотря на все старания врачей, она скончалась, не выжил и ребенок. Что могло привести к трагедии? Можно фантазировать. Возможно, Нерон уговаривал Поппею бежать, пока не поздно. Куда? Куда угодно: к парфянам, германцам, в Египет, где много любящих его греков… Главное из ненавистного Рима. Была возможность бегства, пока сохранялись остатки власти. Она, привыкшая к немыслимой роскоши и всеобщему преклонению, отказывалась. Он заклинал ее именем еще не родившегося ребенка, и это не действовало. Наступил момент истины. Нерон вдруг понял, что жил и многим пожертвовал для человека, которому он сам был собственно не нужен. Он был ступенькой, которую бы выкинули при случае, если было бы куда подниматься. Такие потрясающие основы души открытия делались, делаются и будут делаться людьми, пока они верят в чистую любовь.
После убийства жены и ребенка Нерон сам себя ведет к краю пропасти: Quos Deus perdere vult… Кого Боги замыслили погубить, у того они отнимают разум. Почти ежедневные казни и просто убийства, по приказу императора, стали обычным явлением. Никто не мог чувствовать себя в безопасности; ни отчаянно смелый, ни рабски покорный. Погибали лучшие, такие, как философ Сенека, писатель Петроний, военачальник Карбулон.
В этой ситуации политического брожения, Нерон не нашел ничего лучшего, как отправиться на гастроли в Грецию. С ним тысячи преторианцев с добрыми кнутами и мускулистые квакеры (профессиональные болельщики) что бы поддерживать публику в состоянии экстаза. После очередной победы на турнире поэтов, Нерон освобождает Грецию от уплаты налогов. Как можно обижать такую благодарную публику? Народ, весь состоящий из утонченных ценителей прекрасного, счастлив. Можно представить, что на эту тему думают в Риме, особенно люди, ответственные за финансы. Надо сказать, что одним из первых указов следующего императора Веспасиана была отмена этих немыслимых для государства налоговых льгот. Гастроли звезды продолжались аж полтора года, на которые государственные дела были оставлены. В это время полновластным властителем в Риме и империи был вольноотпущенник Гелий. Может поначалу его эта честь радовала и тешила самолюбие бывшего раба, но это быстро закончилось. Доморощенный правитель стал буквально кожей ощущать неустойчивость своего положения, вокруг нарастало напряжение и недовольство, причем во всех классах населения от плебеев до сенаторов. Гелий стал писать своему господину, пытаясь вернуть того в столицу. Но тот все не уставал собирать лавровые венки и богатые приношения. В конце концов, отпущенник не поленился, и сам отправился к заигравшемуся императору. Это решило дело, Нерон отправился обратно в ненавистный город. Въезжал как триумфатор, только вместо военных трофеев и пленных, вез многочисленные призы и подарки почитателей. Большинство, конечно, воспринимало этот триумф как дурную пародию, и, несмотря на всю свою самовлюбленность, Нерон почувствовал это. Да, римляне – это не греки: грубы и неотесанны. Теряя почву под ногами, Нерон отправляется в Неаполь; в этом итальянском городе большая греческая диаспора.
А в это время в провинциях империи начинаются мятежи. Виндекс объявляет себя полновластным властителем Галлии, и намерен бороться за императорский венец. Легионы поддерживают его. Гальба то же самое делает в Испании. Откалывается Африка. Собираясь в поход против ослушников, Нерон думает о театральном реквизите. В столице — голод, а на кораблях из Египта вместо хлеба привозят мелкий нильский песок для театра императора. Когда этот факт стал известен, любовь плебса к Нерону окончательно преобразилась в ненависть.
Дальнейшая судьба Нерона – это агония, которая закончилась в маленьком домике на берегу лазурного моря. Он знал, что погоня близко. Сдаться – значит обречь себя на истязания и страшную смерть. Значит, надо спешить. Вот он хорошо заточенный, обоюдоострый нож, который поможет быстро со всем покончить. Но как трудно умирать таким молодым! Нерону было всего лишь 31. Вбегает раб, да он и сам слышит знакомый стук коней преторианцев. Пора…