Там, где вы могли ожидать аккуратные живые изгороди, бамбуковые заборы, тонкие скальные композиции, можжевельник, хвойные и сосновые деревья, есть садовые гномы, декоративная бетонная тачка, горшки с бегонией, подвесные корзины с анютиными глазками и железная шпалера с розами. В конце года сад украшают гирляндами и фигурами северных оленей.
Что, часто думаю я, не в силах оторвать глаз от неотразимого зрелища резинового фламинго, глядящего в выложенный кирпичом колодец, могло заставить его уничтожить изысканный японский пейзаж, который когда-то существовал здесь, в пользу эрзац-скульптур?
Один мой друг предположил.
- Его сад в японском стиле был слишком мрачным, - сказал он. - Ему хотелось чего-нибудь яркого, веселого.
Предпочтение блеска, лучезарного по сравнению с приглушенным, отчасти можно проследить до послевоенного периода. Мрачное время, запомнившееся своими разрушенными городами, нехваткой продовольствия и дисфункциональными услугами, одной из волнующих мантр этого темного периода был akarui seikatsu (жизнь, полная света).
Современный домашний сад, его самопровозглашенные аффекты, основанные на английских моделях, далек от садов моего детства, которые представляли собой интерактивные пространства, которые назывались зелеными игровыми площадками, наружными чайными и читальными залами с садовой мебелью, которая активно использовалась. В японских симулякрах этого стиля столы, стулья и гамаки являются чисто декоративными. Адаптируясь к тому, как рассматриваются традиционные японские сады, можно скорее наблюдать, чем населять эти псевдо-английские сады.
Если японские каменные и медитационные сады средневековья ассоциируются со сложными метафизическими понятиями, ступенями для торжественных упражнений в духовной или эстетической преданности, то чувство игривости уже сосуществовало с такими высокими концептуальными устремлениями. Первые впечатления от храма Моцудзи Хираидзуми, единственного полностью нетронутого сада периода Хэйан (794-1185) в Японии, - это открытая парковая зона, обширное пространство, отведенное для отдыха.
При ближайшем рассмотрении обнаруживаются детали, которые были включены в сад с явной целью создания удовольствия и восторга для привилегированного класса дворян и придворных. Говорят, что его главный пруд, Ойзумигайке, представляет буддистскую чистую землю, но его духовные основы никоим образом не мешали гостям плавать по его поверхности на деревянных баржах, любуясь разными видами сада. В конце весны проходил праздник кёкусуи-но-эн (праздник у извилистого ручья), участники которого, одетые в блестящие многослойные кимоно, брали чашки саке, когда они проплывали мимо, а затем сочиняли стихотворение, которое отправляли вниз по извилистому руслу. Дизайн, основанный на диаграммах мандал, Моцудзи - ранний пример сада, который сочетает в себе сакральные и более игривые, рекреационные побуждения.
Японские ландшафтные дизайнеры давно преуспели в управляемой миниатюризации и представлении. Результаты часто более игривые, чем торжественные. Отмечая, что на раннем этапе создания культурной самобытности в Японии «аватар Уолта Диснея был жив и здоров», американский писатель Дональд Ричи привел в пример сад Rikugien, в стиле kaiyushiki teien. Здесь, отмечает он, «в одном месте, похожем на миниатюрное поле для гольфа, находятся все 88 классических объектов, все крошечные и все с досками объявлений, объясняющими китайскую или японскую ассоциацию».
В период Эдо (1603-1868) были освобождены скошенные сады прежнего века, чтобы создать пространство для дополнительного украшения, в результате чего были созданы прогулочные сады и введены водные бассейны и умывальники, миниатюрные мосты, гранитные пирсы, русла ручьев и водопады, каменные пагоды, наполовину погребенные секции фронтонов и флеронов, резные бодхисаттвы и экзотические растения, такие как саговники. В это время появился причудливый топиарий, тщательно подстриженные кусты и вечнозеленые растения, представляющие все, от вздымающихся облаков до счастливых кораблей с сокровищами.
Сад для прогулок предоставил членам дворянства и их гостям возможность в свободное время бродить по закоулкам, представляющим культурный дайджест знаменитых японских и китайских достопримечательностей, а также воображаемых пейзажей литературы и мифологии. Общие воссоздания включали знаменитую дорогу, пересекающую Западное озеро Ханчжоу в Китае, побережье в Таматсусима в провинции Кии, гору Лу в провинции Цзянси, острова Внутреннего моря и сцены из 53 ступеней старого шоссе Токайдо.
По иронии судьбы, упадок внутренних храмовых и общественных садов, основанных на традиционных принципах дизайна, происходит в то самое время, когда классические пейзажи вызывают все больший интерес посетителей. Это неизбежно сопровождается множеством новых проблем. Во время недавнего посещения каменного сада в храме Рёандзи в Киото, одного из самых фотографируемых ландшафтных проектов в мире, было около 3000 посетителей. На его смотровой площадке толпилось множество людей, гиды пытались перекричать шум и гам, все время звонили смартфоны. Я решил, что пора уходить, когда бутылка минералки выскользнула из рук маленького ребенка, стекло разбилось о плитку под смотровой площадкой, а затем пролилось на тщательно расчищенный гравий сада. Такие развлечения, размышлял я, были далеки от первоначального предназначения сада как места для созерцания.
Верный своим общепризнанным намерениям быть как произведением искусства, так и местом развлечений и удовольствий, прогулочный сад Сюидзендзи Дзедзюэн в городе Кумамото представляет собой садоводческую параллель ярмарочной площади с сувенирными и закусочными магазинами и репрезентативным дополнением композиций, которые включают миниатюризированную береговую линию озера Бива и удивительно реалистичную, покрытую травой гору Фудзи, прекрасный пример шуккея или уменьшенные версии природных пейзажей.
Сад, построенный по заказу семьи Хосокава в 1632 году, представляет собой двойной импульс утонченности и игривости и, как и другие великие сады этого типа, может послужить ранней моделью для парков аттракционов. Интересно, что при посещении сада летом 1911 года фотограф Герберт г. Понтинг отметил, как посетители наслаждались фруктовыми сиропами, в то время как дети охлаждались в Центральном пруду сада, “плескались в воде и бегали босиком по траве.”
Посетители, которые ворчат о необходимости получения дохода от посетителей сада, продавая безделушки и чаши зеленого чая или открывая рынки на территории садов, могут заметить, что в период Эдо сады использовались в гораздо более экстравагантном, беззастенчивом коммерческом использовании. Возвращаясь к примеру Ричи о Рикуги-Эне, записи, описывающие визит туда в 1701 году Кешоина, матери пятого сегуна Токугавы, Цунаеси, дают полный отчет о ее многочисленной свите супругов, фрейлин, лакеев, детей и слуг, включая священника и врача, которых угощали чашками саке, фруктами и подносами сладостей, а затем заставляли делать покупки в киосках, предлагая иллюстрированные книги, игрушки, веера, цветы, куклы из папье-маше и игрушки. Европейский Современник Цунаеси, Людовик XIV, провел аналогичное мероприятие в Версальском саду, включавшее кавалерийский парад, балеты, спектакли и роскошный банкет, длившийся более восьми дней.
Сохранение моделей садов, даже тех, которые подвергаются экономическим императивам, является похвальным усилием, но приоритетнее возрождение и развитие формы.
На этом фоне есть ли надежда уберечь от плачевного состояния Японские сады? Мирей Сигэмори (1896-1975), безусловно, верил в это.
Реагируя на то, что он считал устаревшим формализмом и бесконечным повторением садовых форм, перерождением искусства в маньеризм и чрезмерное украшение, Сигэмори считал, что, как и другие виды искусства, сады должны развиваться. Иконоборец, которого почитали и осуждали за то, что он вводил в сады крамольные материалы, такие как бетон и современная плитка, он преуспел в смешении классического и современного, создавая сады, наполненные чувством того, что он назвал “вечным модерном”.
Сигэмори выбрали самый определенный и первичный материал из всех для работы: камень, вещество, которое стареет, но не увядает. Охватывая традиции и современность, эти сады выражают острый ум и глубокие знания японской культуры, связанные с взглядом художника на ландшафт. Дальновидные дизайнеры сада, подобные этому, появляются, возможно, один раз в одном поколении.
На современной садовой арене мало тех, кому удалось оживить поле более эффективно, чем Масуно, который создал работы для храмов, отелей, частных компаний и резиденций, университетского городка, библиотеки и многого другого. Его шедевр 1991 года, каменный сад для канадского посольства в токийском районе Аояма-иттёмэ, иллюстрирует его модернистский подход к древней форме. В этом очень современном саду Масуно придает камням и валунам необычайное ощущение легкости и плавности.
Похоже, что древняя практика создания альпинариев, спроектированных и построенных дзенскими жрецами, обученными искусству обработки камня, не полностью исчезла. Всего в нескольких шагах от популярного Эрмитажа Сисэн-до в северо-восточном районе Киото, храм секты Риндзай Зуигандзан Энкодзи принимает мало посетителей. Посетителей встречает довольно необычный модернистский сухой ландшафтный сад, известный как Honyutei. Дизайн сочетает в себе примитив и абстрактность, используя поразительные скульптурные формы, которые включают в себя каменные скопления, представляющие дракона, летящего к небесам.
Сад был создан в 2013 году Цубо Кейканом и его братом, буддистскими священниками. Кейкан утверждает, что сад был создан полностью в духе буддизма. Формальное обучение или нет, обнадеживает то, что сегодня священники адаптируют принципы священников дзен средневековой эпохи. Стремясь ни к славе, ни к коммерческой выгоде, такие преданные эстетике дизайнеры - редкость. Однако само их существование служит хорошим предзнаменованием для идеи возрождения, стимулируемой экспертами и энтузиастами с глубоким пониманием принципов и видением дизайна сада.
Прошлое изобилует образцовыми нативистскими моделями для тех, кто готов ими вдохновляться, как показывает малоизвестный храмовый сад Шоджурайкодзи, близ озера Бива. В национальный праздник территория храма была такой же тихой, как могила, его двери были плотно заперты. В задней части дома можно обнаружить открытый вход в задние, похожее на семейную резиденцию.
Помимо более позднего добавления органических элементов растений, таких как живые изгороды, кусты и саговник, существенная форма дизайна сада эпохи Момояма (1573-1603) осталась на удивление нетронутой.
Особое чувство привилегии заключается в том, что мы можем смотреть на сад, созданный много веков назад священником, уроки которого сегодня так же свежи, как и в те времена, когда эти камни были установлены.
(￣^￣)ゞ 。
Также, вы можете обратить внимание на другие наши статьи:
Мода знаменитостей глазами ребенка
Русские женщины на пляжах в Японии
Курилы / Детали предложенного Абэ мирного договора с Россией
Уважаемый читатель, буду благодарен, если ты поддержишь меня лайком и поделишься своим мнением в комментариях.
Все фото садов взяты из открытых источников и принадлежат их владельцам.