Свою первую машину, ВАЗ -21043, я купил в сентябре 1991 года. Мне было 37, вообще-то поздновато, поэтому и сейчас в 65 продолжаю балдеть от руля. Возможность, как и осознанное желание, купить машину неожиданно появились в апреле. Все жившие в те годы в нашей стране люди знают, что купить мебельный гарнитур, импортные ботинки, пачку кофе и вообще что-либо можно было только с огромной переплатой или по блату. Пользоваться блатом было общепринято и, самое главное, нестыдно, а для кого-то и почетно. Кто скажет, что это не так, просто в глубине души непорядочен.
Оплачивать и получать машину надо было через три месяца в Тольятти. Цена была 16500 рублей и до покупки изменилась, всего на несколько сотен. Такой суммы не было. Жена в ужасе всплеснула руками:
– Зачем это нам, как выкрутимся!
– Посмотрим.
В это время Сбербанк СССР давал ссуды 5000 руб. на три года под огромный процент, который забирал сразу – на руки получалось 4200. Взяли ссуду оба.
В июне месяце, опять же по блату, впервые в жизни поехал в турпоездку за границу, и сразу в Австрию! В составе группы профсоюзных активистов Узбекгеологии нас было пять москвичей. Большинство узбекских геологов были с женами и трудились в облпотребсоюзе, платных зубных клиниках и других сладких местах.
Не буду описывать красоты Шенбрунна, собора Святого Стефана и прочее, прочее. Нас возили по всей стране, ночевали в Линце, Гмундене, Зальцбурге, поразила меня ночевка в лесу среди непуганых зайцев и косуль. Но сердца профактивистов тянулись в Вену, район Мехикоплац. Здесь было много восточных магазинчиков, смуглые хозяева которых с радостью скупали у советских туристов икру, водку, матрешки, фотоаппараты «Зенит». Может, у узбеков было и еще что-то более ценное, не знаю, но мне этот бизнес не понравился. Доход был незначителен, а водку москвичи единогласно решили не продавать – Употребим сами!
И вот Зальцбург – родина Моцарта и одноименных конфет. Налюбовавшись днем на городские достопримечательности, к вечеру оказываюсь в пригостиничном баре. Публика – престарелые американцы, французы и прочие капиталисты. Дотошных китайцев с фотоаппаратом и путеводителем в Европе еще не было. Отношение к советским людям удивительно доброжелательное.
Воодушевленный принятым наверху крепким допингом, заказываю пиво. И вдруг, неожиданно для себя открываю торговлю. Командирские часы, юбилейные рубли, неоднократно возвращаюсь в номер – вначале за «Зенитом», потом за «Хохломой». Торговля идет на малопонятные австрийские шиллинги, о существовании полиции не вспоминаю.
Никогда, ни до того, ни после со мной подобного не было, чистый экспромт и вдохновение. Удачно закупившийся матрешками бармен угощает ароматным шнапсом, самые лучшие покупатели – японцы. В какой-то момент меня окружили застенчивые работники потребкооперации из Узбекистана:
- Продай мои часы, мою икру и серебряные серьги,
- Выручка пополам, торжественно соглашаюсь, цены все равно в пять раз выше чем у венских перекупщиков.
Утром башка трещит, из всех карманов торчат мятые шиллинги, плюс полученные в Москве 60 долларов – достаточно чтобы схватить на Мехикоплац перед отлетом музыкальный центр и по десятку пластмассовых электронных часов и фотоаппаратов-мыльниц. Электроника уходит через комиссионку на Туристской за неделю за 9000 рублей. Денег на машину хватает.
Вызов из Тольятти приходит 10 сентября. Только что закончился путч ГКЧП, Горбачев прилетел из Фороса, Янаев сотоварищи сидели за решеткой, с Лубянки убрали из камня высеченного Железного Феликса. Дававшая все больше сбоев плановая экономика продолжала работать из последних сил. Цены хоть повышались, но пока без обвалов. Предприятия старались (часто с задержкой) выполнять ранее выданные наряды и извещения. Никто вокруг меня не догадывался, как круто изменится жизнь через несколько месяцев.
Прав у меня не было, и машину я водить не умел. Решили, что со мной поедет племянник жены Василий, живший в одном из сел Пензенской области, в котором обитало много других родственников супруги. Васек полгода назад демобилизовался из дивизии Дзержинского – служил в хозвзводе и возил белье в прачечную на ГАЗ-53.
С собой в Тольятти вместе с зубной щеткой и другим нехитрым дорожным скарбом я взял новую 20-ти литровую алюминиевую канистру в бумажной упаковке. Как оказалось, не зря. Красавицу четверку мы получили за 20 минут до закрытия магазина, т.е. вечером. За 150 метров до ближайшей заправки машина встала, закончился бензин. С канистрой на заправку я пошел, дрожа от страха за судьбу Жигулей, оставленных под присмотром пацана. Тольяттинских и Самарских бандитов мы не встретили и поздно ночью доехали до Васиного дома. Далее со мной в Москву поехал профессиональный камазист шурин Николай.
Приехали, зарегистрировали в ГАИ машину, сидим - обмываем, ласточка под окнами. Звонок в дверь, пришел сосед Валерий Евгеньевич, работник Продинторга, пару недель назад купивший Волгу.
- Саша, выгляни в окно, по-моему, здесь крутятся какие-то прохиндеи.
У машины какое-то непонятное человеческое движение и кручение. Устраиваем совещание и для просветления мозгов выпиваем по рюмке, помогает. Мгновенно решаем взять последнюю из привезенных из Австрии фотомыльниц, она хоть и без пленки, но вспышка работает ярко и громко.
Твердой походкой доходим до Жигулей. Действительно двое парней заглядывают в окно, трогают резину и даже цокают языком. Я их нахально несколько раз с разных точек щелкаю.
-Эти снимки понравятся коллегам из Мура, сравнят с приметами вчерашних угонщиков из Щукина, нарочито громко молвил Валера. Ребята сразу куда-то слиняли. Возвращаемся домой, настроение испорчено. Скорее всего, парни не задумывали чего-то плохого, но пить уже не хочется.
Рано утром, от греха подальше, уезжаем в Пензенскую область к тестю. К нашему приезду он выкорчевал на участке малину. На ее место загоняем машину, снимаем колеса, ставим ее на кирпичи и до весны укрываем брезентом.
К весне мы с женой получили права, кое-как научились водить и к лету я потерял работу. Машина была очень хорошая и исправно 5 лет помогала мне осваивать азы рыночной экономики, правда каких либо ощутимых успехов за это время я не достиг.
Дополнительный бонус
В Вене останавливались в небольшой гостиничке, на обед нас возили на автобусе. Однажды, возвратившись с экскурсии в Шенбрунн, изрядно подлечились в номере от стресса и шокирующих условий жизни аристократии. Ждем на улице автобус - 10,20 минут, групповод куда-то позвонила, автобус сломался, другой приедет в течение получаса. Решил повторить прием лекарства, сославшись на необходимость опорожнить мочевой пузырь. А жили мы вдвоем с моим лучшим в то время другом Харисом – кандидатом технических наук, большим любителем коньяка и преферанса . Захожу в номер. На харискиной кровати расположилась парочка неглиже, каждый килограммов по 90. Сука-портье сдал комнату на час, пока мы будем обедать. В жизни не учил немецкий, но сразу вспомнил себя дошкольника, носящегося с деревянным шмайсером за друзьями-партизанами.
- Ахтунг, Хенде хох, Шнель!
Оба в ужасе. Достаю из шкафа ополовиненную литруху «Столичной», наливаю стакан,
- Дринк ( это уже привычный английский)
- Найн, найн, лепечет Донжуан.
Сейчас уже не пойму, что же я хотел: напомнить обосравшимся фашистам кто победил в той войне, просто поиздеваться над буржуями, или трахнуть разжиревшую самку? Финал смазали ворвавшиеся в комнату Харис и еще один москвич Женя:
- Скорей, автобус ждать не будет.
Мокрые от страха любовники мгновенно слиняли. Не говоря ни слова оторопевшим друзьям, разливаю наполненный общественной жидкой валютой стакан на троих. Занавес.
Буду благодарен за любой, положительный или отрицательный, отзыв. Ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал!