"Алладин" - последний римейк живого действия от Disney, приятное обновление, которое страдает от слишком большого количества дежавю
Примерно на полпути к оригиналу "Аладдина" - приятный римейк живого действия Гая Ричи на классическую анимацию 1992 года - титульная «уличная крыса», ставшая королевским женихом (Мена Масуд), приглашает принцессу Жасмин (Наоми Скотт) на воздушную прогулку по его волшебному ковру. Именно здесь, как и следовало ожидать, пара гармонизирует новое исполнение «Целого нового мира», в сцене, которая разворачивается почти так же, как оригинал.
Вы можете подумать, что иронично, что в фильме, где мир выглядит таким знакомым, появляется басня о «новой фантастической точке зрения». Но хотя фильм Ричи чрезвычайно близок к красочной эстетике классического мультфильма Диснея, а также поражает все тем же ритмом истории, он по крайней мере пытается освежить вещи.
Во многом это целый новый мир. Спустя почти 30 лет после выпуска оригинала все изменилось - не только с точки зрения кинопроизводства, но и с точки зрения культуры - и в этом отношении фильм действительно чувствует свое время. Для начала, это не совсем выстрел за кадром, как вы думаете; то, что сработало в мультфильме 90-х годов, не обязательно сработает в современном живом боевике, поэтому не обязательно плохо, когда мы прощаемся с глупыми мухами древних чудес и людьми, запертыми в гигантских песочных часах.
Возможно, самое большое изменение в 'Алладин '19 - это характер Жасмин. Скотту дается гораздо больше, и он делает свою собственную роль, в том числе исполняет совершенно новую песню, вызывающую «Speechless». Выдающийся в качестве потенциального будущего лидера Аграбы, она гораздо более округлый персонаж, чем в оригинале, и, осмелюсь сказать, у нее гораздо более удовлетворительные черты. Мало того, но у Наоми фантастическая химия с коллегой по фильму Масудом - дерзкий, симпатичный Аладдин - которая заставляет нас болеть за двух молодых любовников.
Также хорошо показывает химию Уилл Смита в роли Джина, которому поручено незаметно встать на ноги покойного великого Робина Уильямса. Всегда требовался актер с большой индивидуальностью, чтобы вывести Джина из тени Уильяма, но Большой Вилли использует каждый грамм своей внушительной экранной харизмы, чтобы почтительно отдать дань уважения, в то же время нанося свой собственный штамп на большого синего приятеля.
Однако не столь успешным является переосмысление злодея Джафара (которого играет Марван Кензари), зловещего колдуна и королевского советника, который тайно замышляет свергнуть султана - папу Жасмин - в качестве правителя Аграбы. У Джафара Кензари больше предыстории, которая сообщает о его жажде власти, но его политической интриге (возможно, под влиянием « Игры престолов» и тому подобного) не хватает маниакальной угрозы как у его более оживленного в этом плане анимированного партнера. В результате злодей кажется несколько неполноценным - к тому времени, когда он полностью сходит с ума во время финала фильма, он теряет какое-либо влияние. Позор, учитывая, что Джафар был одним из самых сильных активов оригинала.
Однако одно изменение Джафара во время грандиозного финала, по крайней мере, вводит одну из лучших, самых динамичных декораций фильма - стремительную, свободную гонку по крышам Аграбы. Именно здесь Ричи действительно становится режиссером: он знает, как снимать хорошие боевики, и он действительно оживляет мир Аграбы, даже крадется некоторый фирменный почерк. В другом месте, однако, он царит в своих обычных режиссерских расцветах - это, пожалуй, его самый размеренный фильм на сегодняшний день, даже со всеми масштабными танцевальными номерами, сенсационными песнями и сногсшибательным производственным дизайном.
Тогда это, пожалуй, самая большая проблема "Аладдина": помимо того, что история была обновлена и получала выгоду от нескольких новых дополнений, существует огромное чувство того, что она видела все это раньше. Дети, впервые посетившие эту историю, должны найти себе что полюбить, но для поклонников оригинала, несмотря на оживленную поездку, этот мир, возможно, не совсем новый.