Я много пишу о естественных ритмах жизни. Пора начать говорить об искусственных. Лучше всего это можно понять на примере … железной дороги.
Итак, каков жизненный ритм железной дороги? Он очень прост- необходимо, чтобы осуществлялось движение составов. Что, и все? Нет, не все. В перерывах между движением составов необходимо отсутствие всякого движения. В общем, что-то вроде полупроводника- команду дали –поезд пошел. Команды нет- и поезд стоит.
Эта особенность обуславливает важные вещи. Искусственный ритм жизни потому и искусственный, что поддерживается извне, он не обладает свойством самовосстанавливаться. Во-вторых, этот ритм имеет свойство влиять на окружающую среду- природу, людей и проч.
Так, железная дорога с одной стороны требует выдерживать график, а с другой стороны – обеспечивать неподвижность. Вот почему железнодорожники – всегда консерваторы. Их воля – по дороге до сих пор ходили бы паровозы. С другой стороны, железнодорожники обладают известной долей безжалостности – им не до нюней, надо, чтобы состав ушел вовремя!
Собственно, вот так, навязывая обществу искусственный смысл, можно добиться и определенного изменения их поведения.
Я это к тому, что в прошлой, Советской жизни, я вижу именно такие искусственные смыслы, которые были направлены на оболванивание и разобщение прежде всего мыслящего слоя.
Вспомним знаменитую дискуссию между физиками и лириками. Вот цитата:
Название стихотворения советского поэта Бориса Абрамовича Слуцкого (1919—1986), которое было впервые напечатано в «Литературной газете» (1959. 13окт.):
Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне.
Дело не в сухом расчете, дело в мировом законе.
Далее поэт пишет о том, что «лирики в загоне» потому, что время требует именно «физиков», людей точных знаний
Для любого современного мыслящего западного человека это, разумеется, полная чушь. Все равно что решить исследовать природу только зрением, избегая других органов чувств.
Но поскольку советская элита только складывалась, то все сработало отлично - физики пошли в одну сторону, лирики – в другую. Если у человека два полушария не могут сработаться, это, кажется, называется шизофренией. А если у общества организовать тоже самое? В таком случае брежневский застой, конечно, был неизбежен.
Таких вот искусственных смыслов, разводящих целое по разные стороны баррикад, в СССР было много. Противопоставлялись молодежь и старики, город и деревня, умственный труд и физический…
Но одним из наиболее опасных я считаю искусственный ритм, который усиленно пропагандировали братья Стругацкие. И в том же «Обитаемом острове» он есть- прогресс противопоставляется отсталость, разум-невежеству.
Тогда человек, получивший образование, должен тянуться к другому человеку с вузовским ромбиком, даже если это американец. Или какой иной европеец.
Разумеется, все это полная чушь. Не существует никакого абстрактного разума, как и невежества. Есть вполне конкретные народы, в рамках которых любой индивид и осуществляет свою деятельность. Нет никакой универсальной конвертируемой единицы разума или невежества, иначе можно было бы приехать в другую страну и стать там президентом. Почему нет, если у тебя айкью зашкаливает за облака? Но нет, тебя будут считать тем, кто ты есть – предателем родного народа. Абрамович в Лондоне всегда будет, мягко говоря, «тот самый из России», тем более те, у кого денег меньше.
Я не знаю, писали ли братья Стругацкие по заказу. Почему нет? Написал же Айтматов «Плаху» по заказу Горбачева. Но это неважно. Важно другое – понять смысл искусственного ритма, который нам навязывается.
После публикации этого стихотворения в советской печати развернулась бурная дискуссия, где стороны выясняли, кто «более нужен» — «физики» или «лирики». В конце концов все сошлись на том, что нужны и те и другие, что важна как наука, так и искусство. Надо же! Столько потратили сил впустую. Результат пшик.