Найти тему
Русский мир.ru

Тени Боровицкой

Нет, надо было все-таки самим разобраться с этим могучим новехоньким памятником, вокруг которого шли такие долгие споры. В прошлый раз, зимой, мы с женой поленились выйти из теплого автобуса, решили рассмотреть монумент из окна. А в окно автобусное монумент никак не помещался… Как мы ни пригибались, как ни крутили головами, полностью князь Владимир в автобусное окно не влезал. Видишь или торс и голову, или торс и ноги. Обидно. Вжик… Проехали!

Текст: Павел Васильев, фото: Александр Бурый

И мы выбрали день потеплее, вполне себе весенний, солнечный. Жена даже фотоаппарат прихватила. Оценивать так оценивать, понимаешь… Пешочком. Без суеты.

К Владимиру мы решили подобраться исподволь, не сразу. Подготовиться, так сказать. И вот ведь история – с самого начала пути именно памятники, скульптуры, монументы, все эти бронзовые тени прошлого, так и лезли в глаза, как-то затмевали все остальное, живое, настоящее…

Уже на автобусной остановке засмотрелись на фигуру сидящего у главной библиотеки страны Федора Михайловича Достоевского. Засмотрелись мы как-то с тылу, потому что именно там вышли из автобуса. С этой тыловой точки Федора Михайловича даже жалко. Неудобно, мягко говоря, сидит он на лавочке. Ноги неестественно подогнуты. Спина напряжена до предела. Человек в таком положении и пяти минут не выдержит.

-2

С фронта Достоевский как Достоевский – глубоко задумчив, безрадостен. Нормально. Таким его и представляешь, исходя из прочитанных в молодости книг. Но вот сзади, вид сзади дело иное… Нет, не там остановку автобусную поставили.

Впрочем, может быть, таким образом символизируются жизненные и семейные, общественные и личные сложности писателя, его трагический взгляд на мир. Кто знает?

Столичные девушки назначают свидание: "Встретимся у Достоевского часа в четыре, ОК?"
Столичные девушки назначают свидание: "Встретимся у Достоевского часа в четыре, ОК?"

Зато Михаил Васильевич Ломоносов на пригорке у журфака МГУ сомнений не вызывает. В лучах солнца богатырь и мудрец, основатель Московского университета кажется радушным и все понимающим. И его тоже сидящая фигура смотрится вполне естественно, ладно. Понятно каждому, что удобно сидит человек, отдыхает… И посажен как следует, на высотке… И на мир смотрит весело, как на предстоящий бой. Оптимизмом с вами может поделиться.

Справа тянется Манеж. Его классические пропорции лично у меня всегда поднимают настроение…

***

Заворачиваем в Александровский сад, спускаемся по ступенькам с Манежной.

И сразу… Бац! Кони! Вроде знакомая четверка без узды дыбится…

"Ты себе какого коня выбираешь? Первый слева, пожалуй, мой!"
"Ты себе какого коня выбираешь? Первый слева, пожалуй, мой!"

Ну, вы знаете, я совсем не специалист по скульптуре. Нравится не нравится – вот мой предел. Как, кстати говоря, и у большинства здесь гуляющих.

Но тут я сразу узнал автора.

Вот по какой-то пузатости, откормленности, жизнерадостности, толстозадости этих четырех ретивых коньков вмиг, без всякого указателя, понял – творение Зураба Церетели!

Жена долго выбирала точку для фотосъемки.

Памятник патриарху Ермогену (Гермогену) установлен в Александровском саду 25 мая 2013 года по инициативе Русской православной церкви и Патриарха Московского и всея Руси Кирилла
Памятник патриарху Ермогену (Гермогену) установлен в Александровском саду 25 мая 2013 года по инициативе Русской православной церкви и Патриарха Московского и всея Руси Кирилла

Оказалось, у этих коней большая популярность в народе. Все хотят именно с этими конями сфотографироваться. А что вы хотите – народный художник! Вон, даже товарищ Сталин, почти как живой, в шинели, с усами, с трубкой и с товарищами из дальних стран, тоже улыбается и замирает на фоне коняшек! Вжик… Готово! Снято!

***

Рядом с памятником патриарху Ермогену никто не фотографируется.

И это, пожалуй, правильно. Вернее, можно понять.

Храм Мученицы Татианы на Большой Никитской — домовый храм Московского университета
Храм Мученицы Татианы на Большой Никитской — домовый храм Московского университета

Ермоген с небольшим крестом в руке над головой рождает совсем иные настроения. Тут не до бравурности соседней квадриги…

Тут скорбь, несокрушимость, мученичество, страдание и вера. Тонкая работа авторов.

Одиночество Ермогена вполне оправданно.

Солнечный денек, детский смех, долгожданная весна, улыбки знакомых и незнакомых людей, свидания, цветочки, мороженое…

Троицкий мост в Александровском саду — дорога в Кремль
Троицкий мост в Александровском саду — дорога в Кремль

«В воскресенье – отдыхать, вот мой девиз!..»

А в этом памятнике нет ни отдыха, ни радости.

Он склоняет к раздумью о Смутном времени на Руси.

Ох, сколько у нас было и есть этого самого смутного времени… И сколько еще-то будет… Всем, наверное, хватит. С добавкой.

Памятник патриарху молча фотографируют и идут себе дальше.

***

Троицкий мост делит Александровский сад на две почти равные части. Красив и ухожен сегодня Александровский сад, издавна любимый москвичами. Конечно, посещать его лучше летом, или поздней весной, или осенью. В Верхней части сада – одно настроение, в Средней – совсем другое. От Нижней части почти ничего не осталось при строительстве Большого Каменного моста.

Служить в Москве и не побывать на Манежной площади? Так не бывает...
Служить в Москве и не побывать на Манежной площади? Так не бывает...

Большую роль в создании этой самой изюминки московской сыграл Николай Александрович Алексеев, занимавший должность городского головы в конце XIX века.

Не без восторга вспоминает о нем мемуарист: «Этих двух грандиозных сооружений Алексеева – водопровода и канализации – достаточно, чтобы стяжать ему славу и благодарность московского населения. Они преобразовали Москву. С ними она перестала быть большой деревней <…> Но еще целый ряд других, уже менее крупных, но также значительных сооружений в городе был осуществлен Алексеевым. Выстроено новое собственное здание городской думы по проекту архитектора Д.Н. Чичагова на Воскресенской площади <…> Проложены везде хорошие асфальтовые тротуары <…> Окружающий кремлевскую стену Александровский сад – одна из прелестей Москвы, бывший когда-то во времена героев Островского любимым местом прогулок жителей Москвы, к 80-м годам был запущен, пришел в упадок, был огорожен от улицы безобразным дощатым забором. Алексеев, заключив какой-то договор с дворцовым управлением, в ведомстве которого состоял сад, восстановил его, привел в порядок и обнес той прекрасной чугунной решеткой, которая теперь его окружает».

Панорама Александровского сада с видом на Моховую и Большую Никитскую улицы
Панорама Александровского сада с видом на Моховую и Большую Никитскую улицы

Современники отмечают зоркость, энергию, инициативу и дельность этого московского чиновника. Он успевал всюду. Строительство больниц, в том числе известной психиатрической, названной позже его именем, школ, организация помощи голодающим…

«Выходец из крупной коммерческой семьи Алексеевых, из той же семьи, которая дала и другого замечательно талантливого человека, артиста К.С. Алексеева (Станиславского), основателя Художественного театра, он был одинаково удивителен и как председатель городской думы, и как глава исполнительной власти. <…> Внезапная трагическая смерть пресекла эту кипучую энергию. В марте 1893 г. в здании думы при приеме посетителей у себя в кабинете городского головы он был тяжело ранен каким-то душевнобольным и через несколько дней скончался».

Не забывает современник и такой изящной детали: «На заседания думы собиралась публика. Одни интересовались исходом того или другого дела, которое рассматривалось в заседании, другие приходили любоваться мастерством, с каким велось заседание. Не помню, какой наблюдательный острослов сказал, что русские председатели бывают двух типов: или отцы-командиры, или сонные вахлаки. Алексеев относился, конечно, к первому типу».

Понятно, памятника Алексееву в Александровском саду нет… Его в Москве, кажется, нигде нет. А ведь, пожалуй, он был бы здесь вполне уместен.

***

Зато у памятника Александру Благословенному никак нельзя не остановиться.

О, это большой утешитель для ревнителей монаршей идеи… Здесь-то можно расправить плечи.

На высоком пьедестале стоит и воин, и философ, и отец родной.

Памятник Александру I был открыт 20 ноября 2014 года. Авторы — скульптор Салават Щербаков и архитектор Игорь Воскресенский
Памятник Александру I был открыт 20 ноября 2014 года. Авторы — скульптор Салават Щербаков и архитектор Игорь Воскресенский

Но все же – в первую очередь – воин. Победитель. Мундир. Плащ. Шпага. Трофеи под правой ногой…

Красив, благороден, силен и мужествен Александр Павлович в саду его имени.

О чем только не задумаешься, рассматривая величественную фигуру этого противоречивого человека…

Может быть, о самонадеянности при Аустерлице?

А может, об очарованной им Европе?

О Пушкине, которого он то ли наказал, то ли спас…

О пережитом близко отцеубийстве?

«О доблестях, о подвигах, о славе»?

О России и двух ее верных друзьях, как точно сформулирует позже его тезка и родственник?..

О Париже, где навели и шороху, и лоску?

Или о Таганроге, забытом и поныне маленьком городке у Азовского берега моря?

Об избранности нашего отечества?

Или о постоянном его одиночестве, отдельности, обособленности?..

Хороша напротив памятника импровизированная стена с тонко выполненными барельефами.

Вы оцените стиль письма на одном из них:

«Для предания позднейшему потомству настоящей славы России и сердечной благодарности к виновнику оной воздвигнуть в престольном граде памятник с надписью: Александру Благословенному, Императору Всероссийскому, великодушному держав восстановителю от признательной России.

Синод, Сенат, Государственный Совет

3 августа 1814 года».

Знаменитый Дом на набережной за Москвой-рекой. Государство в государстве, полное триумфа, трагедий, тайн...
Знаменитый Дом на набережной за Москвой-рекой. Государство в государстве, полное триумфа, трагедий, тайн...

Солидно высказался проходящий мимо дядя усталого и отнюдь не царского вида.

Кивнув на царя, он заметил: «Да, были люди в наше время… Неплохо мы тогда этим татаро-монголам-то всыпали…»

Потом весело попросил прикурить и поспешил куда-то к Боровицким воротам. Ворота были рядом, на горе.

***

Прежде чем перейти маленькую Манежную улицу, оглядываемся назад. Именно здесь, по мнению историков-москвоведов, зародился город. Именно здесь, на Боровицком холме, появились первая деревянная церковь и первый княжий дворец. И первая деревянная крепость, разумеется.

Текла тут когда-то вдоль кремлевских стен река Неглинка, поначалу радовавшая горожан чистой водой, а потом, со временем, ставшая грязной и лишней.

«Входя в Боровицкие ворота, мы вступаем в местность первоначального городка Москвы. Эта местность в настоящее время совсем изменила свой первобытный вид. В начале это была высокая береговая гора, выдававшаяся к устью реки Неглинной крутым мысом, на который даже и в начале девятнадцатого столетия от Боровицких ворот трудно было не только въехать, но и взойти», – пишет в своем капитальном труде «История города Москвы» известный русский историк Иван Егорович Забелин.

«История города Москвы», к слову сказать, была написана Забелиным «по поручению, данному московской городской Думой в 1881 году», о чем сообщалось на первой странице издания.

***

Сама Боровицкая площадь, как и положено на Москве, кренится сразу во все стороны, как сковородка у плохой хозяйки.

Большой Каменный мост построен в 1938 году. Соединяет Боровицкую площадь и улицу Большая Полянка в Замоскворечье. Общая длина моста 487 метров. Речной пролет 105 метров. Ширина моста 40 метров
Большой Каменный мост построен в 1938 году. Соединяет Боровицкую площадь и улицу Большая Полянка в Замоскворечье. Общая длина моста 487 метров. Речной пролет 105 метров. Ширина моста 40 метров

Сверху впадает Знаменка, чуть пониже Волхонка. Господствует над площадью белый красавец дом Пашкова, где нынче справляют юбилеи знаменитости, и торчит, нависает из-за реки, за Большим Каменным мостом, бесконечный как лабиринт, массивный, серый Дом на набережной.

Два этих дома, как две эпохи – напротив, но по разную сторону от Кремля…

В доме Пашкова мне так и не удалось побывать. Хотя однокурсники работали и в Румянцевской библиотеке, и в отделе рукописей РГБ. Иногда приглашали в гости.

В минуту жизни трудную пытался устроиться в Ленинскую библиотеку. Согласен был и тележки с книгами подвозить для нужд посетителей. Но в местном отделе кадров людей видели насквозь.

– Долго ли вы выдержите наши коридоры и пыль? – прямо спросил меня кадровик. И взял мхатовскую паузу.

Я тут же понял, что долго не выдержу.

– Вот именно. А временные работники нам ни к чему. Зачем нам текучка?

Я извинился и вышел на воздух.

А вот в Доме на набережной бывать приходилось. По архивным нуждам разговаривал там с оставшимися в живых старыми большевиками. На излете 80-х все это было.

Запомнилась огромная кухня, размером с большую комнату, высоченные потолки. Давно не мытые окна. Потрескавшийся дубовый паркет и мебель сталинских времен. Разговорчивостью хозяева не отличались… Журналы «Каторга и ссылка» и другие документы уходящей эпохи передавать в московский архив они совсем не спешили.

***

Ну а что же памятник Владимиру Красно Солнышко? Вот мы и подобрались к главной цели нашего путешествия, сделав небольшую петельку вокруг Манежа…

Если честно, не вызвал памятник прилива чувств. Оставил он наши чувства в покое.

Да, большой, серьезный… Да, со значением. Да, надо еще поискать, откуда лучше он смотрится… Да, шея немножко против, если голову долго вверх задирать. Вот, кстати, из окон дома Пашкова на великого князя Владимира наверняка приятно взглянуть. И на него, и на соседствующую с ним так называемую лужайку Никсона, заложенную будто бы в одну ночь накануне визита американского президента в столицу.

Да, классический монумент вышел – по-другому не скажешь. Как это в советские времена называли? План монументальной пропаганды? Ну, или нечто вроде.

А с другой стороны…

Я всякий раз вздрагиваю, когда из-за крыш и пейзажей столичных вдруг прорисуется голова Петра I… Сколько уже стоит Петр на Обводном канале (высота фигуры 18 метров), своим утлым корабликом управляя (высота общая 98 метров), а привыкнуть мне к его исполинскому размеру – сложно. Более двадцати лет стоит… Этакий Гулливер среди москвичей-лилипутов.

И ничего. Приезжие на размеры Петра обращают внимание. Большинство горожан – нет. Пригляделись! Моей жене этот Петр даже нравится. Бодрит!

А Владимир со своим тяжелым, уходящим в небо крестом все же поменьше Петра. Высота памятника – 17,5 метра…

Привыкнуть к нему будет проще. Да и люди на Москве – ко всему привычные, их размером памятника не удивишь.

Пожалуй, лучше всего смотреть на Владимира с другой стороны площади. От автобусной остановки, где не так давно притормаживал замечательный автобус №6. Замечательность его была в том, что он единственный, переезжая мост, уходил на Софийскую набережную, откуда открывался удивительный вид на Кремль. Теперь на Софийке муниципального транспорта не осталось…

Современная Знаменка — типичная ныне для центра города улица-пробка
Современная Знаменка — типичная ныне для центра города улица-пробка

Да, с другой стороны Боровицкой площади памятник смотрится куда лучше, солиднее.

Между тем вот что пишет видный российский историк Алексей Юрьевич Карпов в своей книге «Владимир Святой»:

«…вправе ли мы вообще с присущим нам высокомерием и скептицизмом оценивать жизнь и деяния нашего великого предка, обсуждать закономерность и обоснованность каждого совершенного им шага? Мы, отделенные тысячелетием от его земного подвига, погрязшие в ханжестве и неверии, самоуверенности и цинизме?»

В московском небе мирно уживаются и бронзовые кресты памятников, и рубиновые звезды Кремля. На земле все сложнее...
В московском небе мирно уживаются и бронзовые кресты памятников, и рубиновые звезды Кремля. На земле все сложнее...

Вот и мы творение сегодняшних скульпторов оценивать не торопимся. Куда торопиться? Поглядим, походим, посмотрим… Через год-другой все будет понятно.

А пока мы с женой воочию наблюдаем, как площадка у ног крестителя Руси ясным днем обживается. Вполне себе обживается, дорогие друзья, не беспокойтесь. С разных мест прибывают на Боровицкую площадь люди и, как нам показалось, с почтением осматривают и осматриваются. И делают бесконечные селфи. Без селфи теперь никак нельзя. Не поймут. Вжик! Владимир ни разу не возразил.

Барельефы к памятнику Святому Владимиру выполнены и искусно, и информативно
Барельефы к памятнику Святому Владимиру выполнены и искусно, и информативно

Никаких злобных или ехидных эпитетов в адрес памятника, архитектора, скульптора или еще кого для порядка мы не услышали. Опять же, денек был тогда воскресный, солнечный, располагающий к добру.

***

Вернулись домой, а внук, семилетний москвич в четвертом поколении, встречает нас свежей песенкой собственного сочинения:

«Лубянка, Солянка,

Большая Полянка,

Варварка, Ильинка, трамвайный парад…

Тверская-Ямская,

И пробка такая –

Волхонка, Пречистенка, Новый Арбат!»