Автор: Отелия Данилова
Однажды субботним зимним утром 1972 года деревеньку Патрикеево как штормом накрыла комиссия по борьбе со страшным общественным злом и родимым пятном проклятого капитализма — незаконным самогоноварением.
Патрикеевцы по части производства домашнего алкоголя считались у местных пьяниц в передовиках. Варили чудесный напиток из ворованной сахарной свеклы, так как этого добра было полно на колхозных полях. Гнали самогон не на продажу, а для себя. Отмечали праздники религиозные и государственные. А какая свадьба без горячительного напитка? В деревне свои, никем не писаные законы. Без бутылки ни дров, ни сена не привезёшь. Вот и крутились хозяйки день и ночь, чтобы этот напиток всегда был.
В тот день, переделав обязательную утреннюю работу по дому и хозяйству, баба Нюра решила совершить давно задуманное — оклеить стены в тех местах, где прохудились или испортились обои.
Бумага имелась в изобилии и превосходного качества. В прошлом году прошел съезд партии. По его итогам в сельсовет прислали новый комплект плакатов с портретами членов Политбюро для красного уголка. Прежние изображения вождей списали, и баба Нюра купила бумажные рулоны за бутылку первача у пьющего горькую сторожа.
Баба Нюра как раз заканчивала, прикрывая жирное пятно у шкафа аскетическим лицом Михаила Андреевича Суслова, когда в дом вбежала соседка Поля.
- Нюрка! - заговорила она торопливо, то переходя на крик, то сбиваясь на шепот. - Что делается-то! Косарев, участковый, комиссию привез! По борьбе с самогонкой. По дворам ходят с обыском. Потап говорит, что у кого найдут самогонный аппарат, наложат большой штраф, а если обнаружат самогон или сусло, то вообще в тюрьму посадят.
Потап возглавлял в колхозе бригаду и обычно говорил толково. Поблагодарив соседку за новость, Нюра побежала на кухню. Аппарата у нее сейчас не было, одолжила его куме, а вот сусло — бражка - имелось в изобилии. Некоторое время она напряженно размышляла, куда его спрятать. По всему выходило, что некуда.
- Эх, не пропадать же добру! - сказала сама себе Нюра. Она решила налить бражку домашним животным. Сказано - сделано.
К часам десяти вечера незваные гости во главе с заместителем районного прокурора Решетниковым добрались до дома бабы Нюры.
Первым, что бросилось в глаза переступившему порог Нюриной хаты члену КПСС с 1962 года Решетникову Трофиму Львовичу, был огромный плакат с физиономией премьера Косыгина. Глава правительства стоял при полном параде со всеми регалиями на груди и недобро щурился на Решетникова. Трофим Львович перевел взгляд направо и наткнулся на суровое лицо официального президента страны. Подгорного изобразили без очков, поэтому Решетникову казалось, что глава государства заглядывает ему прямо в сердце. А рядом с Подгорным прокурор заметил Его…
Осуждающего взора Леонида Ильича Брежнева Трофим Львович не выдержал. У него пропало всякое желание обыскивать этот дом.
- Какие идейные люди здесь живут! - воскликнул Решетников и поспешил унести ноги.
- Э…, да, конечно, - капитан милиции Косарев удивленно почесал затылок, но с начальством спорить не стал.
Проводив комиссию до калитки, баба Нюра завернула во двор. Она не поверила своим глазам - вся домашняя живность (гуси, утки, куры) лежала плашмя. Только один гусак, шатаясь из стороны в сторону, ходил и весело гоготал. Баба Нюра смекнула, что с животными всё в порядке, они просто уснули после необычного ужина. Она улыбнулась, пожелала своим питомцам спокойной ночи и пошла спать.
Нюрина соседка Поля к тому времени давно успела избавиться от аппарата и закопать большую канистру самогона в огороде, так что и от нее комиссия отбыла, несолоно хлебавши.
Оштрафовав кое-кого, комиссия за полночь уехала.
С утра деревня зажила по-прежнему: топили печь, пекли хлеб, носили коромыслом воду. По весне сделали грядки и посадили лук, посеяли огурцы и морковь. Пришла осень - пора сбора урожая. Полин муж, дед Матвей, взял вилы и пошел выкапывать морковь. За ним увязался пес Ромбик.
Через некоторое время старик заметил, что собака, поскуливая, усердно копает землю в стороне от грядок. Матвею стало интересно, что такое нашел там Ромбик.
Дед подошел, отогнал пса, ткнул вилами, нажал и вдруг что - то звякнуло. "Мина!" - подумал дед по военной привычке, но тут же одумался:
- Стоп! Кой черт, какая мина? Фронт-то до Патрикеева не добрался!
Он ткнул сильнее. Острие вил намокло. Неужели в огороде появился родник!? Дед понюхал, попробовал на язык и улыбнулся: это был самый настоящий первач. Матвей выкопал канистру, на скорую руку заделал пробитую в тонком алюминиевом корпусе дырку и перепрятал, ничего не говоря бабе Поле.
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и автора подарком.