В декабре 1924 года я совершаю короткое путешествие, которое производит на меня сильное впечатление. Я за границей первый раз, и вижу нормальную, человеческую жизнь, которая совершенно отличается от советской. Кроме того, эти три скандинавские страны, через которые я проезжаю, - Финляндия, Швеция и Норвегия, дышат чем-то не известным в Совдепии. Это - страны поразительной честности и правдивости. Я не сразу к этому привыкаю. В Норвегии я хочу осмотреть окрестности столицы. Над Осло возвышается гора Хольменколлен, широко используемая для зимнего спорта и для прогулок. Я подымаюсь на нее с сотрудником посольства, который приставлен ко мне в качестве гида. Довольно тепло - всего градуса два мороза, и скоро мы разогреваемся от подъема (мы тепло одеты) и нам становится жарко. Сотрудник посольства снимает теплый вязаный пиджак, кладет его у дороги на камень, пишет что-то на бумажке, кладет бумажку на пиджак и фиксирует ее камнем. Я интересуюсь: "Что вы делаете?" - "Очень жарко, - говорит мой спутник. - Я оставил пиджак. Когда будем спускаться, я его возьму". - "Ну, - говорю я, - плакал ваш пиджачок, попрощайтесь с ним". "А нет, - говорит сотрудник посольства, я оставил записку: пиджак не потерян; просят не трогать". Я смотрю на это как на странный фарс. Дорога оживленная, ходит много народу. Мы спускаемся через два часа - пиджак на месте. Сотрудник объясняет мне, что здесь никогда ничего не пропадает. Если в городе случается кража, в конце концов выясняется, что виновник - матрос с иностранного парохода. В Финляндии в деревнях на дверях нет замков и запоров - что такое кража, здесь неизвестно.