В новейшем интервью с Сакисом Фрагосом из греческого журнала Rock Hard легендарный шведский гитарист Ингви Мальмстин ответил на вопрос, почему он перестал сотрудничать с приглашёнными вокалистами после выхода альбома 2002 года "Relentless":
«Ну именно так я работал в начале своего пути, когда был по сути ещё ребёнком. Потом, когда я приехал в Штаты в восьмидесятые, я играл в STEELER и в ALCATRAZZ, и у них были свои вокалисты. В 1984 году я начал свою сольную карьеру, и с того момента этот проект никогда не был группой как таковой. Об этом важно помнить, так как многие люди, похоже, вообще не понимают, чем я занимаюсь. Им кажется, что я собираю группы, а потом всех увольняю, но на самом деле ничего подобного. Я сочиняю весь материал и потом говорю: "Вот твой чек, столько-то денег в неделю. Тебе нужно спеть вот это. Вот тебе тексты, вот тебе ноты". Или "Это тебе нужно сыграть на клавишах", "Это ты играешь на басу". Или на ударных. Поэтому, проще говоря, я финансирую всё это предприятие и выплачиваю зарплату. Так что это никогда не было группой в прямом смысле этого слова.
Как правило, басисты, барабанщики и клавишники просто рады отыграть свои партии и получить свою денежку — но вот от вокалистов всегда одни проблемы: они всегда ведут себя так, будто они особенные, им всегда есть что сказать, добавить что-то от себя и всё такое. Тогда я говорю: "Слушай, это всё круто, мужик. Почему бы тебе не пойти с Богом и не писать свои песни где-нибудь в другом месте? Спасибо. Я не запрещаю тебе это делать, но только не делай это здесь". Вокалисты вечно считают, что они лучше клавишников или барабанщиков.
Дело в том, что я создал такую модель, при которой нет продюсера, который дышал бы мне в затылок, нет никаких соавторов, которые смотрели бы мне под руку, или кого-нибудь ещё, кто говорил бы мне: "Давай сделаем это так" или "Давай сделаем это эдак". Потому что у меня есть ясное, очень ясное понимание того, что я вообще хочу, и что я слышу, поэтому здесь нет и не может быть никаких разночтений.
Существует множество групп и артистов, которые очень талантливы, и вообще крайне круты, но у них нет видения как такового. Они очень хороши, но им необходим кто-то, кто будет их вести в нужном направлении. Это замечательно, и Бог с ними, раз им это нужно. Но мне подобное не требуется. У меня всегда было ясное видение — с тех пор как я был маленьким ребёнком. Поэтому я назвал свою книгу "Непреклонный", потому что я такой и есть — совершенно несгибаемый, упёртый и непреклонный хрен.
Все эти остальные парни, благослови их Боже, они большие молодцы, они — лучшие. Желаю вам вагон удачи. Но я делаю то, что делаю, и вам следует тоже заниматься собственным делом. И вот в этом как раз вся проблема. Они вечно едут в свои собственные туры, на которых поют мои песни и тому подобное, что уже само по себе странно. Но дело в том, что меня это не особенно волнует, потому что жизнь слишком коротка, чтобы обращать внимание на подобное дерьмо.
Ты являешься креативным человеком, если создаёшь что-то вроде картин, книг, или, как в моём случае, — музыку. Если ты выставляешь это на всеобщее обозрение, для всех и каждого, то очень важно для любого творца, художника, и в данном случае для меня лично, убедиться в том, что это станет твоим наследием. Возьмём, к примеру, Да Винчи, Рембрандта или Микеланджело, они бы не позволили никому прикасаться к своим картинам. Они создавали свои произведения, и у них было своё видение. "О, я могу помочь тебе с этой картиной?" — "Нет, мне это не нужно". Или какой-нибудь виолончелист в барочном ансамбле — вряд ли он подходил к Иоганну Себастьяну Баху и спрашивал: "Вот тут у тебя до-диез, а можно я сыграю просто до?" Нет, такого не было. Потому что это видение одного конкретного человека. Или Стивен Кинг, да кто угодно — любой автор, любой человек, который создаёт что-то, что не является продуктом коллективного труда. Тогда как в рок-н-ролле это является чем-то необычным.
В 99 процентах случаев парни вроде Джаггера и Ричардса, которых, между прочим, я очень люблю. Я люблю Брайана Джонсона и Ангуса Янга, люблю Ван Халена и Дэйва Ли Рота — я их все люблю. Они просто охренеть какие крутые. Они удивительные и они отлично работали вместе — Пейдж, Плант. Они все замечательные. А я так не работаю. А люди этого никак не поймут: "Ну почему ты не делаешь как все?" Потому что сейчас я делаю так, как делаю. И иногда это приводит ко многим неприятностям. Потому что люди просто не понимают. Я не говорю им: "Да, приходите ко мне в группу и пишите со мной песни", а потом говорю: "Нет, нельзя". Я никогда так не говорил. Это не группа. Вы здесь не пишете песни».