Ювелирные магазины в Индии продают изделия на вес. В салоне висит цена за грамм, а на колье указано их число. Вам дают померить. Думают, деньги водятся.
Продавец на калькуляторе подсчитывает стоимость, показывает много цифр, которые можно просто чиркнуть взглядом. К чему их запоминать, если просто потрогать пришли? На шее висит 20% внешнего долга Народной Республики Бангладеш. «Нет, - вздыхаете вы, - что-то не мой фасон. Подруги засмеют. Дайте вот это кольцо».
Рядом, грустно понурив усы, сидит бронзовой скульптурой любящего мужа сикх, и под его чалмой быстрее всякого калькулятора хазары* (*тысячи) складываются в лаки** (**сотни тысяч) и, слава богу, не в каролы*** (***десяток миллионов), во сколько обойдется ему веселый смех жены, которая проворно надела на себя все, что ей нравится, и просит ювелира показать еще вон то вот, с изумрудами. Сикх молчит и только провожает глазами мелькающие перед женой бархатные подставки с золотом. Любящий муж борется с внутренним куркулем и побеждает.
Хазары – это тысячи, лаки – это сотни тысяч, а каролы – это сто лаков, десять миллионов, значит. У индийцев своя атмосфера и стиль счета. Раньше цифра 3’60’000 нормально в голове не читалась из-за апострофов. Или «Мэм, с вас 17 сотен»
Давка. Чем ближе дивали, тем с все более соловьиным посвистом летит золото мегатонными на подарки женам и любимым женам. На дивали молятся о процветании, о сытой жизни, чтоб дом – полная чаша, а жена – это ж воплощение богини процветания Лакшми и есть. Зажиль-ка тыщонку-другую для воплощения богини, не купи любимых жениных пирожных. И все. Соси лапу весь год, жадина.
Гончары и их посредники ходят из квартала в квартал с глухо гремящими кулями и предлагают купить светильники под масляные лампады. Пользуются спросом – сезон же. Светильники делают с фасоном, оттисками, узорами и орнаментами. На дивали в них наливают масло, окунают фитиль и жгут. Весь дом внутри и снаружи, каждый угол в огнях.
Мы обычно покупаем отрез красной ткани, которым богине подставку укрывают. И муж начинает перед ней сперва все богатства, какие в доме есть, выкладывать, чтобы она преумножила. Фотографировать не дает, но там есть украшения из старых британских серебряных монет и подвеска на талию. Как в музее.
Потом он разливает благовония. Вечно забываю это слово. Пахнет, как жасмин, но не жасмин, а местное дерево. Один раз пшикал духами «The one», мужскими из «L’etoile», купленными по скидочной карте в городе Якутск, в магазине у кинотеатра «Центральный». Богине, видимо, понравилось. Хороший год был тогда.
Затем перед богиней ставят миллион маленьких тарелочек (мы пользуемся одноразовыми, чтобы не утруждаться мытьем после). И кладут туда вот эти самые чебуреки с кокосом, лепешки, печенья, пирожные и вообще все, что в доме есть из нераспечатанных пачек, а то она объедки не особо. «Вы мне, пожалуйста, в другой раз чипсы из карманов не предлагайте» - как бы говорит богиня.
На другой день все начинают ходить по гостям, навещать родню по деревням, всячески сбиваться в ватаги и куда-то ездить.
Кто остается дома, по-прежнему зажигает лампады. Одни говорят, это в честь свадьбы Вишну и Лакшми. Другие – в честь рождения Лакшми. Третьи – во славу разгневанной стороны Падмавати, Кали. Четвертые – что в этот день легендарный царь Рама с женой из четырнадцатилетней ссылки во вдорец шел. С почестями. Вот ему лампадки и жгли. Это целая история. Рамаяна называется.