В свое время дело возчиков почты прогремело на весь Ямал. Его фигуранты покусились на святое – посылки, собранные детьми для бойцов Красной Армии…
Не правы те, кто думают, будто в Великую Отечественную войну журналистам запрещалось рассказывать об уродливых явлениях общественной жизни. Напротив, делалось все возможное, чтобы каждый человек знал: враг не дремлет по обе стороны фронта. Пока одни воюют, другие, такие же советские граждане – жируют, обирая и солдат, и женщин, и детей…
25 апреля 1942 года в «Красном Севере» вышел материал «Справедливое возмездие» о суде над шайкой циничных воришек. Примечательно, что в том же номере газеты, на той же странице, опубликована заметка из Шурышкарского района: «Первомайские подарки бойцам». Такое соседство не случайно, оно давало понять: несмотря ни на что, ямальцы продолжат сбор средств для фронта.
Детские гостинцы тоже воюют
С первых дней войны салехардцы, как и все ямальцы, включились в патриотическое движение помощи фронту. На передовые рубежи обороны шли посылки с продуктами, теплыми вещами, в фонд Главного командования отправлялись личные сбережения. Архивные документы свидетельствуют о том, что за первые восемь месяцев войны, ямальцы отправили в действующую армию более семи тысяч теплых вещей и около 10 тысяч посылок. А общий денежный вклад северян в фонд обороны достиг 29 миллионов рублей!
Поэт Иван Истомин писал тогда в окружной газете «Красный Север»:
«Иль с рыбой вынимаешь сети,
Стада ли в тундре стережешь,
Запомни, что в минуты эти
Ты по врагу удар даешь...»
Посылки с подарками для бойцов Красной Армии собирали школьники, пионеры и комсомольцы. Голодно было, но отрывали от себя, потому что знали – нужно, потому что верили – это для Победы. Помимо продовольствия, книг, обуви, одежды, дети клали в посылки бойцам самодельные вещи: кисеты, мундштуки, варежки, носовые платки и многое другое. Дети верили в то, что их простые подарки непременно достанутся бойцам-героям. Так оно и было. Но лишь отчасти…
Посылки упаковывались (зашивались в мешки) и отправлялись санными обозами по зимникам, от Салехарда до Березово, затем до Тобольска и далее прямым ходом на Западный фронт.
Не сразу, но все же обнаружилось. В январе-феврале 1942 года от тыловых служб фронта начала поступать информация о том, что не все обозы с подарками приходят в целости и сохранности: значительная часть мешков оказалась разорвана – какие-то негодяи систематически расхищали детские подарки. Чтобы не травмировать детей, до суда о случившемся решили не распространяться...
Поделки выкинули, рыбу съели
Расследование этого дела было поручено следователю окружной прокуратуры Тутолмину и до самого конца находилось под контролем окружкома партии. Иван Васильевич впоследствии вспоминал, что дело было трудным, но не с практической точки зрения, а с моральной. Ведь его дети тоже собирали подарки фронтовикам. Он переживал и за них, и за себя – сможет ли быть до конца объективным и беспристрастным к тем, кто решился на такую подлость. Смог. Тому свидетельством уголовное дело № 1–18, до настоящего времени хранящееся в Государственном архиве ЯНАО.
Работа была проделана качественно. Преступники были быстро установлены и задержаны практически с поличным. У них изъяли множество похищенных вещей: часть продуктов они съели, часть продали, одежду и обувь носили сами, детские самоделки – просто выкинули.
Похитителями оказалась бригада возчиков артели «Заря», перевозившая грузы (в том числе и подарки фронту) по зимнику Салехард – Березово. Четверо здоровых крепких мужиков – Кобелев Г. В. (бригадир), Иванов М. Я., Куприн М. Т. и Поршнев В. Е. – все они жители станка Ишвар Шурышкарского района, спецпереселенцы из числа раскулаченных.
Не буду анализировать поступки и оценивать личности этих людей. Это уже сделал суд. И, поверьте – справедливый.
Дело рассматривалось ровно 77 лет тому назад. Значимость и актуальность процесса подчеркивало то, что судебное заседание вел сам председатель окружного суда Постников Дмитрий Васильевич, а государственное обвинение поддерживал прокурор округа Дзенис Иван Юрьевич. Зал был полон. Возчики, находящиеся на скамье подсудимых, свою вину не отрицали, подробно рассказывая когда, сколько и как украли. Идейным вдохновителем и руководителем новоявленных концессионеров, по их утверждениям, был бригадир Кобелев; он же распределял награбленное.
Правосудие без лишних эмоций
К сожалению, обвинительная речь прокурора не сохранилась. Но в протоколе судебного заседания, который добросовестно вела юная секретарша, есть отметка о том, что на предложение прокурора о расстреле бригадира возчиков, зал отреагировал бурными аплодисментами. Суд квалифицировал действия преступников по пункту «д» статьи 162 УК РСФСР, как кражу чужого имущества, совершенную неоднократно, группой лиц. Кобелева приговорили к исключительной мере наказания – расстрелу, остальным дали по десять лет лишения свободы.
Несмотря на всю эмоциональность военного времени, закон строго соблюдался. Осужденные и их адвокаты обжаловали приговор в кассационном порядке. Верховный Суд РСФСР летом 1942 года, изучив материалы процесса, смягчил наказание. Удивительное время, удивительные люди! Война, горе, кровь, а они находят возможность и силы болеть не только за неотвратимость и законность наказания, но и за его справедливость и соразмерность. В результате – Кобелеву расстрел был заменен десятью годами лишения свободы и пятью годами последующего поражения в гражданских правах. Остальным его соучастникам наказание было снижено до пяти лет лишения свободы каждому, без поражения в правах.
Мучила ли их совесть? Спокойно ли спалось им, укравшим детскую мечту о победе? Может кто-то из них и сейчас жив?
Главное, что были и другие, положившие все свои силы (в том числе и детские), умение, здоровье и саму жизнь за Победу, за то, чтобы мы жили. Слава им в веках!
Автор: Андрей Дробинин