В штате Алабама (США) официально запретили аборты на любом сроке беременности. Женщины во всем мире объединились во флешмобе #YouKnowMe (#ТыЗнаешьМеня) и рассказали, когда и зачем они решились на аборт. И почему иногда он – единственный выход.
Тара:
«Эта фотография была сделана через месяц или два после моего аборта. Мне было 16, и у меня был невероятно трудный брак. Видите эту повязку на моей руке? Мое запястье было вывихнуто, потому что он сбросил меня с кровати на пол, чтобы я спала, как собака.
Когда я делала аборт, на мне все еще были брекеты.
Когда мы узнали, что я беременна, никто не был счастлив. Вопросов не было. Беременность будет прервана. Его родители заплатили.
Нам пришлось пересечь границу штата, и он превысил скорость (его остановили, и вы можете не сомневаться, что я была наказана за это). В клинике он разозлился, потому что его не пустили ко мне в палату. Меня за это тоже наказали.
Поскольку я прервала беременность, я смогла уйти от него. Мне удалось получить судебный запрет на встречи. Я смогла переехать, поступить в колледж, сделать карьеру и завести семью. Поскольку я прервала беременность, ни один ребенок не рос с жестоким отцом.
Кроме того, через десять лет после планируемой беременности я узнала, что у меня патология – нарушение свертывания крови, и без медицинского вмешательства она может лишить жизни любого ребенка, которого я ношу. Из-за нее у меня дважды был выкидыш, и однажды – тромбоз глубоких вен. Когда мне было 16, об этом никто не знал.
Аборт спас мне жизнь во многих отношениях. Я не жалела и никогда не пожалею об этом».
Анна:
“Я хочу рассказать вам о выборе, который сделала в свои 20. В то время это был трудный выбор, но я вспоминаю о нем с чувством самой глубокой благодарности.
Тогда я уехала в Японию и стала, совершенно неожиданно, актрисой. Большую часть времени я гастролировала с бродячей театральной труппой, поэтому сняла крохотную квартирку. Однажды я поняла, что впервые живу полностью самостоятельно. И я упивалась этим. Я делала снимки Луны, развесила свою самую красивую одежду по стенам и везде носила изящные туфли на высоких каблуках.
Я ходила на вечеринки, пила тонны шампанского. Мне платили за то, чтобы каждый вечер я выходила на сцену, и я думала, что это смешно.
А потом я сделала тест на беременность. Не было никакого сияющего мерцания, никакого: «Ах! У меня будет ребенок!». Вместо этого я почувствовала удар, лязг предупреждения.
Боже.
О боже, да пошел ты.
Я плакала, оплакивая ребенка, которого не хотела. Я не могла не думать о том, что я заслужила все плохое, что могло случиться, так как я была достаточно глупа—и достаточно распутна—чтобы забеременеть в первую очередь. Мучаясь от тошноты, я возмущалась до чертиков. Глупый сгусток глупых клеток; страшный инопланетный головастик. Я ненавидела его и не чувствовала любви.
Мне хотелось сказать: «Я просто не могу быть достаточно хорошей матерью», но на самом деле я говорила каждой клеточкой своего тела: «Я не буду». Я должна была сделать аборт до того, как сердце начнет биться.
Мысль о хирургическом аборте вызывала у меня отвращение и страх. Это казалось излишне жестоким способом заставить тело отпустить беременность. Поэтому я начала медитировать. Я хотела, чтобы у меня начались месячные. Я умоляла их прийти. Но меня тошнило.
Я читала об апокрифическом наборе акупунктурных точек, называемых “запретными точками”, которые могут прервать беременность; пробовала травяные абортивные средства с предупреждающими этикетками; вставляла петрушку туда, куда не следует, но скопление клеток не покидало меня.
Я плакала, меня рвало, я плакала еще и еще, и, наконец, назначила аборт. Я взывала к Богу, в которого больше не верила, за разрешением — и за прощением. Никто не пришел.
Теоретически я думала, что аборт — это милосердный поступок, поскольку я уже успела обильно напоить бедного эмбриона алкоголем и сигаретным дымом. Но я не могла отмахнуться от того факта, что закрываю дверь перед потенциальной жизнью. Я думала о том, какой матерью я хотела бы быть, если когда-нибудь ею стану. Картины обиженных или брошенных детей разрывали мне сердце, но было и отчаяние, которое я чувствовала, когда не знала, как буду платить за квартиру.
Внезапно все стало просто. Мои дети — любой ребенок — заслуживали лучшей матери, чем я.
В ночь перед абортом я зажгла свечу и надеялась на мгновение сверхъестественной ясности, но видела только свое несчастное лицо с прыщами от беременности. Глядя на себя в зеркало, я говорила: «Это женщина, которая не хочет собственного ребенка» и «Я выбираю свою жизнь, а не жизнь своего ребенка». Я пыталась найти слова, которые могли бы поколебать мою решимость; я проверяла, не пожалею ли я о своем решении.
***
В клинике мне сказали, что я буду чувствовать некоторый дискомфорт. Лежа на спине, я отказалась от одурманивающих лекарств, потому что хотела знать, что происходит. Кто-то держал меня за руку. Я спросила, что в металлической тарелке, должна была посмотреть. Просто сгустки.
Потом я оказалась в комнате, где просыпались другие женщины. Сломленная, опустошенная, меня вырвало в последний раз.
О, облегчение.
Я была свободна. Через некоторое время я, пошатываясь, села в машину моего лучшего друга. Я плакала: «Спасибо, спасибо за новую жизнь, которую мне дали».
День или два я чувствовала боль и неуверенность, но душа моя была спокойна, как пляж после шторма. Меня всегда учили, что можно простить все, если только раскаяться. Но я не раскаиваюсь. Мой аборт не был случайностью, или чем-то, к чему меня принудили, или ошибкой, сделанной в замешательстве. Это был шанс начать новую жизнь”.
Подписывайтесь на нас, если вы - мама и вам интересно читать о материнстве! Больше интересного в нашей группе Вконтакте.