Он туда зачем пошёл? Безнаказанно клеить баб. Сотворит какое-никакое, минимальное признание получит, вокруг него сразу рой муз. Он им коленки щупает, в уши сироп льёт, еду с рук принимает. Попробуй осудить творца, что у него музы берменеют, а он их не алименчивает. В лучшем случае, вазу своего произведения подарит и катись, милая, довольная, полная артистического генофонду.
Сидит в своём подвале творец, без слез не взглянешь, а музы, изголодавшиеся по тонкости душевной организации, его спасают. Заводские мужики, они ж какие-то не такие, они грубые: в глаз даст и молчит, а энтот в глаз даст и нежненько потом сидит сам плачет. Смотришь на него неподбитым глазом и понимаешь: вот она любовь какая. Настоящая.
Причём, чем хуже себя ведет творческий, тем лучше. Любит наша баба растоптанной быть. Но не просто растоптанной, а творчески, с выдумкой. Ему потом из подвала даже повышение выписывают, поклонницы подсуетятся, мужьям на ушко шепнут, мол, надо вложиться в человека. Инвестиция. А богатые мужья ж дураки, у них только денег полно, а творческого чутья ноль. Им любую постмодернистскую частушку прогнать можно.
А женское искусство, оно какое? Искреннее. У баб нет никакой вторичной выгоды. Мужика этим не склеишь, пьянство не оправдаешь, разврат не разъяснишь. Да и времени творить нет. Сопли чужие сами себя не вытрут, пол сам не подмоется, еда не нарубится, карьера не выстроится. И вот есть у неё свободная минутка после полуночи, искусство переть начинает, женщина сидит тихонечко, чтоб никого не разбудить и творит подлинное.