Я-розы цвет, недавно распустилась,
Своей красой вдруг удивила мир.
И лепестками низко наклонилась,
Ища его. Ну где же мой кумир?
А он сидит на ветке так высоко
И сладко песни для меня поет.
Так почему, скажи мне, одиноко?
Не для меня его высокий взлет.
А мне цвести и красотой ранимой
Всех удивлять, чаруя вновь и вновь.
Сорвет их ветер, по земле гонимый,
И лепестковая прощальная любовь
Пускай закружит голову до страсти.
Не пожалею, нет, чудесен миг!
Не избежать мне от любви ненастья,
Шип прямо в сердце вдруг ко мне проник.
И будет кровоточить оно снова.
А где любовь? Должна быть вместе с ней.
Любовной песней захлебнется новый,
Так хорошо поющий соловей.
Черный омут
Река привольна, вдаль течет красиво,
В загадочной туманной сизой мгле.
И заходя на плесы переливами,
Бросает воды здесь, в заливах на земле.
И не спесива в шумном беге вроде,
И травами покрыты берега.
Сохатый лось тут осторожно ходит,
И зеленеют в сенокос стога.
Но что-то не спокойно в миг бывает,
Бурлит, играет бешено вода.
В воронку омут черный завивает,
А попадешь, не выплывешь, беда.
Ох, сколько жизней молодых горячих
Покрыл на веки водянистый крут.
И смотрит омут темный, будто зрячий,
На дело непокорных своих рук.
Глядит глазами сине–голубыми,
Что отливают просто чернотой.
И отражают небо с золотыми
Лучами солнца над его водой.
Вот луч блеснул и золотой стрелою
Уходит вглубь, и омут оживет.
Он расплывется медною волною,
Утихнет, речка тихо запоет.
И вновь опять спокойно и свободно
Река, шумя, играет. Берега
В воде все тонут тихо, осторожно,
И только лишь не тронуты стога.
Оазис
Пустыня-жаркий мир,совсем другой,
Здесь солнце греет, жжет и словно пекло.
Там, где травы седой остатки пепла,
Опасный чудный и совсем чужой.
Ветер Самум царит вокруг горячий.
Он обжигает больно мне лицо.
Крутя над дюнами огромное кольцо
Песка, который ночью плачет.
А дюны ветром движутся вперед.
Ползет песок в огне пустыни жгучей.
Он обжигает иглами колючими,
Поплачет, следом сладко запоет.
Но вот увидишь рай в сухой пустыне.
Вода и жизнь прохладна и чиста.
Прекрасна, дивна эта красота!
Все отвергает здесь горячее уныние.
Десяток пальм стоят в своей прохладе.
Лишь только ветер стонет у реки.
Совсем уже не чувствуя тоски,
Так ласково и тихо листья гладит.
И изумруд зеленых трав ковер,
Покрыл у речке шелком берега.
Сияет радостно, играется вода,
Журчит и рвется прямо на простор.
Лишь только солнце упадет в закат,
Уснет на западе, измучившись, намаясь.
Прохлада томно быстро собираясь,
Коснется нас у дивных водных врат.
И наров караван с поклажей вьючной,
Уставший до смерти, измучившись за день.
Найдет спасение и бархатную тень,
От жара солнца пекла жгучего.
А на рассвете рано, отдохнув,
Водой напившись, будет просто рад.
Забыв, про смертный и ужасный ад,
Пойдет он дальше тропами, вдохнув.
Тяжелым шагом он идет в песках,
Бредет своей дорогой скучной длинной.
И, не слыхать нигде мотив старинный.
Вода–одно спасенье в бурдюках.