Признаться честно, я не люблю смотреть старые фотографии. И дома у меня до последнего времени фотографий не хранилось, за исключением разве что тех, которые остались от жён. Природная лень помешала мне избавиться от этих следов недавнего моего прошлого, так и кочуют из квартиры в квартиру, не покидая чемодана с личными вещами. Даже те фотографии, что я делаю на свой смартфон в преизрядных количествах, не хранятся в памяти телефона долго. Год и очистка кеша.
Но недавно я для своих публикаций залез в старые мамины альбомы, туда, где живут призраки прошлых поколений. Понадобилась мне фотография для рассказа об отце. Залез, нашёл нужное, перенёс на цифру, опубликовал, да и забыл почти. Но...
В комментарии пришла весть от маминой однокурсницы, с которой мама училась в далёкие 1962-1967гг. Она узнала маму на фото и рассказала, как они вместе учились в Оренбургском Сельскохозяйственном. Призраки заговорили со мной. Призраки оказались вполне живыми людьми, которые помнят моих родителей, у которых ещё можно узнать такое, чего уже не спросишь ни у погибшего отца, ни у мамы, которая нынче болеет.
Внезапно, стало очень интересным раскопать историю семьи и задать себе вопросы, которые раньше задавать было и не принято, и опасно. Кто был мой дед, из какой семьи, почему мать его Полина, зная несколько языков, не передала ему это знание (или передала?), почему первая жена деда отказалась от него как от врага народа, но отправляла их дочь к нему в Казахстан каждое лето? Множество вопросов.
История моей Родины, это в первую очередь история моей семьи. Вот я и изучаю её, эту свою историю. Ну, это ведь у каждого так, время быть иванами родства не помнящими прошло (или нет?). У меня прошло. Потому как выясняется, что в старых книгах любимых писателей, что писали о своей жизни и о жизни тех, кому довелось разделить с ними то время, очень много неясностей, а я не люблю, чтобы для меня неясности затмевали перспективу. Читая Вадима Шефнера, поражаешься, как много у него внимания уделено безпризорщине. Лезешь в архивы и очень много интересного всплывает. Миллионные армии сирот по всей стране.
Много, очень много всего того, что даже сейчас не спишешь на текучку и давность лет.
Я смотрю на старинные фото своей семьи и задаю себе вопросы. Я дотошный, я отвечу на них однажды. Почему моя прабабка взяла фамилию Сальникова? Какая фамилия была у неё до этого. Архивы помогут. Получается, что начиная с моего деда, которому этот Сальников был не родным, канула в Лету фамилия, о которой никогда не поминалось в доме. Почему? Я знаю, я очень хорошо знаю, что некоторые вопросы задавать опасно даже себе, даже ночью, даже под одеялом, но я имею интерес скорее академический уже, чем личный.
Имел я разговор с одним товарищем, что мол следует крайне осторожно требовать правды о прошлом. Тот распалялся и взывал к справедливости, что, мол, важно знать, кто посадил его прадеда по 58-ой. А я напомнил оппоненту слова Довлатова " Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. ... И все же я хочу спросить - кто написал четыре миллиона доносов? "
Калейдоскоп лиц, кто-то родной, кто-то едва знакомый. Путешествие по миру я фиксирую своими эмоциями. Они останутся в багаже. Они, а не деньги, которые я заработаю и потрачу. Но теперь в котомке будет лежать память о моих предках. А желание узнать о том, кем они были, какие они были станет мотивировать меня лучше любой иной мотивации.
Вдруг завтра в комментарии кто-то напишет: "Здравствуйте, я знаю вашего отца, мать, деда, прабабку..."
А это сослуживец моего отца Николай. Фамилию не помню, но знаю, что в 80-ых он с семьёй жил в посёлке Перемётное в Западном Казахстане.
А историю про альбомы, я пожалуй, сделаю регулярной.