Всевышний не в рукотворных храмах живёт.
Деян. 7.
Вы — храм Бога, и Дух Божий живёт в вас.
1Коринф. 3,16.
Хотели люди Богу угодить,
Чтоб лучше им на свете было жить,
И поутру всем городом великим
Они решили строить храм Владыке.
Кто взял лопату, лом, а кто — топор,
Кто для смолы развёл большой костёр,
Кто яйца нёс, чтоб был раствор покрепче,
Кто просевал песок, чтоб был он легче,
Кто с свежих брёвен шкуру обдирал,
Кто железняк в фундамент набивал,
Кто возводил леса из крепких сосен,
Кто с вёдрами от речки водоносил,
Кто лестницы переносил плечом,
Кто пел псалмы над первым кирпичом.
Усердья лепту все внести успели
И каждый был по-своему при деле.
Окончен храм был ровно через год
И собран к храму весь честной народ;
День окончанья праздником объявлен
И лик святой иконы миру явлен;
Святые мощи с песней в храм внесли,
Лампады и кадильницы зажгли
И под колоколов густое пенье
Открыли первое богослуженье.
Отрывки из Писания прочли,
Молитвы и хваленья принесли,
Свершили все обряды честь по чести
И, наконец-то, все притихли вместе,
Ведь главный обещал архиерей
В особый список занести людей,
Которые для храма постарались,
Чтоб имена их вечно поминались, —
И слушал каждый, чтоб не пропустить,
Когда ж о нём-то будут говорить.
Перечислялся знатный и убогий:
Шут театральный и профессор строгий,
Министр, парикмахер, продавец,
Судья и врач, уборщик и купец, —
Вся городская знать, а также нéзнать
Упоминалась чтимо и любезно.
Когда же всех священник исчисли́л,
То напоследок к Богу возгласил
И произнёс торжественно и лестно:
«О, Господи, Отец и Царь небесный !
Дай славу, Господи, не нам, не нам
За то, что мы воздвигли чудный храм,
Ведь если б не явил Твою Ты милость,
То вряд ли б это чудо появилось;
Старались мы Тебе лишь угодить,
Чтоб нам грехи Ты наши мог простить,
И этот дом Тебе смогли построить
В надежде милости Твои утроить,
Чтоб каждого, кто здесь стоит сейчас,
Ты и простил, и воскресил, и спас;
А храм не пожелавших строить Богу,
Чтоб наказал Ты ревностно и строго,
Ни на земле, ни в небе не простил
И вечной смертью души их сгубил». —
Молитву кончив, пастырь окрестился
И к овцам животом поворотился
И в их глаза свой грозный взор вперил
И страшным полушёпотом спросил:
«Ктó храм не строил, знаете ль вы, дети ?
Ктó правду скажет, кто быстрей ответит,
Того я имя первым запишу
И в поминанье первым оглашу». —
И, хмуря брови, пастырь ждал отчёта. —
«Фома не строил храм», — промямлил кто-то. —
«Фома ?— рассвирепел архиерей, —
А ну тащите-ка его скорей !
Пусть скажет, почему не строил храм он,
Безбожник эдакой, подлец и хам он !
Всегда он в стороне от общих дел,
И в этот раз отлыниться сумел».—
К Фоме-безбожнику немедленно пошли,
В избе сапожника безбожника нашли,
Всем городом в глаза ему глядят
И в бороду и в лоб ему галдят:
«Ты почему не строил божий храм ?
Ты почему не помогаешь нам ?
Мы надрывались Богу угодить,
Старались прегрешенья замолить,
Чтобы благоволение найти
И в царство божье на небе войти, —
А он сидит здесь, будто он без ног,
Чтоб нас из-за него замучил Бог.
А ну изволь-ка в храм скорей идти
И, коль не строил, пол хоть подмети,
Да пыль протри на новых алтарях,
Да подежурь хоть часик на дверях !» —
Стоит безбожник, приоткрывши рот,
И чтó ему горланят — не поймёт,
И удивлённо смотрит на толпу,
Не зная, для чего идти к попу.
«Зачем же мне мести церковный пол,
Коль я полы сапожнику подмёл ?
И пыль сегодня тоже протирал,
Чтоб воздухом он свежим подышал.
А на дежурстве я уж много лет
И для других дежурств мне часу нет.
Кто храм благословлял и строил, тот
Пусть трёт его, и моет, и метёт.
Ваш поп — здоров, силён и толст, как бык,
И голос у него, как львиный рык,
Он двадцать храмов за день перетрёт,
И волоса с него не упадёт;
Пускай он и идёт и служит там,
А без меня не рухнет божий храм.
Вот у сапожника полно беды —
Подать себе не может он воды,
Лежит он неподъёмно пятый год:
Ослабли руки, ноги и живот,
Одежду он не может постирать,
Еды себе не может он собрать,
Помыться, обслужиться, затопить,
И дом и крышу летом починить
Не может он, я повторяю вам, —
Так чéм ему поможет божий храм ?
Я десять храмов выстроить могу,
Но этим я ему не помогу;
Молюсь о нём я Богу день и ночь,
Но этим также не могу помочь;
Псалмы над ним читаю я давно,
Но всё равно лежит он, как бревно.
Так чтó ж я должен делать — слушать вас
И человека бросить в тяжкий час
И камни ваши без столку таскать,
Чтоб этим с Совести укоры снять ?
Но даже если гóры сдвину я,
Больного горе всё ж увижу я
И голову себе я провалю,
Коль друга, как себя, не возлюблю.
И хоть ко мне пришли вы, как к врагу,
Я человека бросить не могу;
Мне тоже хочется, как людям, жить,
Но ближнему обязан я служить.
Когда бы сам я болен был, как он,
Мне б нужен был не колокольный звон,
Не свечи, не алтарь, не фимиам,
Не божий ваш, до неба ставший, храм,
Не ваш иконостас и не кивот
И не попа раздувшийся живот, —
А лишь родной, сердечный человек,
Который на меня б свой тратил век,
Как мать с отцом, со мною б рядом был,
Чтоб я в дерьме моём живым не сгнил
И не доистязался до того,
Что проклял Бога б с храмами Его,
В которых о любви лишь говорят,
А горя ближних видеть не хотят. —
Так если я себе такого жду,
То с чéм же я к больному подойду ?
Конечно ж, я больному тó подам,
Чего в болезни ожидаю сам.
*
Коль жалость я в душе не заглушу,
Я с радостью больному послужу,
Не забывая, что ведь в час любой
Беда случиться может и со мной;
И если я в беде себя жалею,
Я и к другим сочувствие имею;
А чтоб всегда и всех жалеть везде,
Себя воображаю я в беде.
И только я себя в беде представлю,
Я сердце сразу к жалости направлю
И всё отдам тому, кто заболел,
Чтоб он вниманье и уход имел.
Пусть еретик для вас я и безбожник,
Зато в тепле и сыт лежит сапожник
И каждый день Творца благодарит
За то, что и одет он и помыт.
Пусть на меня священник негодует,
Зато сапожник руки мне целует,
А это верный признак для меня,
Что Бога я люблю, а Он — меня.
А чтó ещё для этой жизни нужно,
Как только с Богом жить тепло и дружно
И Совесть в сердце чистую иметь
И людям без стыда в глаза смотреть.
Мне некогда снаружи храмы строить,
Внутри успеть я должен храм построить,
Ведь Бог мне время этой жизни дал,
Чтоб я в душе богатства собирал.
Когда на Небо к Богу я приду,
С собою храм ваш я не приведу,
Останется на смертной он земле,
Достанется червям он, рже и тле, —
И потому с собой я должен взять
Не то, чтó можно у меня отнять,
А чтó за время жизни станет мной
И навсегда останется со мной.
*
Христос не храмы Богу воздвигал,
Он слабым и болящим помогал,
С той разницей, что в юности своей
Служил он телу немощных людей,
Ну, а когда окреп духовным слухом,
То стал служить тому, кто болен духом
И спину перед ними гнул опять,
Уча их Волю Бога исполнять.
Он говорил: «Не в храмах — тех, что много,
А лишь в душе должны вы слушать Бога,
Ногой ступать, куда Он вас ведёт,
Рукой давать то, чтó Он вам даёт.
Когда на Небо к Богу вы придёте,
То у Него увидите в почёте
Не тех, кто храмы строил для Него,
А брату кто служил в беде его:
Кто накормил голодных, вспоил жаждых,
Нагого приодел хотя б однажды,
Бездомного бродягу приютил,
Больного человека посетил
И заключённого в тюрьме проведал, —
Служа другим, себе покоя не́ дал.
Вóт кто у Бога будет на Устах,
А остальное всё для Бога — прах.
Пойдите, научитесь жизни вечной
Не в храмах ваших куполоконечных,
А у постели брошенных больных,
У коих нет ни близких, ни родных».—
*
Когó ж, по-вашему, я должен слушать:
Христа, который просветил мне душу,
Или того, кто разум вам мутит,
А храмами прикрыл свой аппетит ?
Нет, я на это уж давно ответил,
И Бога в жизни не вчера я встретил, —
Служу Тому, Кто жизнь душе даёт,
А не тому, кто греет свой живот.
Мне поп ваш толстозадый и беспечный
На небе не доставит жизни вечной,
Он сам от Бога жизни будет ждать,
Не то что бы другим её давать.
И потому, хоть режьте на куски,
Но я попам не дам моей руки;
Лишь тем, кто двигаться не может сам,
До сил последних силы я отдам.