Часть 2.
Учебный центр находился километров в 40 за городом. Нас разместили в палатках, и начались суровые будни поступления. Каждый прожитый день в учебном центре тяжело и неотвратимо вышибал из нас романтику (в ком она была). Романтика во мне какое-то время сопротивлялась, пытаясь удержаться, но потом куда-то стала исчезать. Пока совсем не исчезла.
Над каждой группой абитуриентов поставили старшим курсанта второго курса. Я хоть и хорошо бегал (как мне казалось), но на утренней пробежке было очень тяжело держать заданный темп. Половина ребят из нашей группы просто сходили с дистанции. Курсанты же бегали, как жеребцы. Самое обидно во всём этом было то, что мы бегали в кроссовках, а они - в сапогах. И при этом, мы все равно безнадежно отставали.
Неизгладимое впечатление производила еда. Если то, чем нас кормили, вообще едой можно было назвать. Человек пятьсот загоняли в танковый ангар, где стояли длинные столы. На еду давали минут десять. Из рациона - четверть стакана компота и макароны, перемешанные с рыбными томатными консервами. Гадость еще та. Ели стоя. Жесть.
Постоянно очень хотелось есть и пить. А жара стояла сильная. Нам перед строем рассказывали, что жажда - это нормально. Надо терпеть. Сейчас идет война в Афганистане, и тот, кто там не выдерживает жажды и вздумает полезть за водой, тот неминуемо погибает. Поэтому апельсин на весь день (это про Афганистан) и терпеть (не помню, причем тут апельсин).
Очень много у нас было грязных работ по благоустройству нашего лагеря. Мы постоянно где-то в полях резали дерн (а он выгорал на солнце и его надо было постоянно заменять), обкладывали им платки и занимались еще черт знает чем. Видимо, чтобы просто занять наше время.
День на третий в учебный центр приехал начальник училища. Всех нас срочно построили. А дальше произошло то, чего никогда не показывали в передаче «Служу Советскому союзу». Перед нашим строем вышел генерал, подошел к стоящим вместе с нами курсантам и начал их крыть отборным трёхэтажным матом за какой-то проступок. Я хорошо помню своё чувство крайнего недоумения. Генеральский образ из фильма «Офицеры» рушился прямо на глазах. Конечно, сейчас я понимаю, что могучий русский мат это самый простой и действенный, а главное короткий способ донести до подчиненного свою мысль. Но тогда это был для меня определенный культурный шок.
Удивил внешний вид курсантов, находящихся в учебном центре. Они что-то постоянно строили, носили цемент и какие-то стройматериалы, поэтому форма на них была в крайне плачевном состоянии. Наверное, в этом училище (впрочем, как и везде) строительные работы считались обычным делом. Но по мне, это совсем не то, чем должны заниматься курсанты.
В тот момент в учебном центре сдавали госэкзамены выпускники училища. Взрослые мужики, с посеревшими от усталости лицами, с красными от недосыпа глазами, появлялись на короткий период передышки и затем опять пропадали. Где-то недалеко от нас несколько дней и ночей были слышны завывания танковых двигателей и грохот разрывов. Впечатляло.
Вступительные экзамены шли хорошо, но в какой-то момент пришло понимание, что вот это все, что меня окружает, это не моё. Как-то не вписываюсь я в окружающую действительность. Несколько дней думал и принял решение. Написал рапорт с отказом от поступления. Мой поступок, конечно, вызвал определенное уважение (с экзаменами проблем и близко не было). Но, видимо, не очень сильное. В результате - мне выдали документы на руки и выпроводили за ворота учебного центра. Я оказался в сорока километрах от Благовещенска. Один. Вечером. Надо было как-то добраться до города. Единственное, в чём я был точно тогда уверен – домой на Сахалин я не поеду.
Но история на этом в тот вечер не закончилась. Судьба меня решила еще раз испытать. И выглядела она, как двое курсантов невысокого роста, неожиданно появившихся передо мной, словно из ниоткуда. Хотя почему из ниоткуда? Судя по танкам в петлицах - из Моховой пади. Я не знаю, за какую провинность (или что им руководство танкового училища пообещало) их отправили к воротам учебного центра общевойсковиков убалтывать бывших абитуриентов. Но пели они очень складно. Суть была примерно следующая. У них недобор. И я им очень нужен в училище (без меня никак). Родина зовёт. Возьмут они меня, чуть ли не без экзаменов. Мне надо только захотеть – и я курсант прославленного танкового училища.
На мой вопрос «Ребята, так я же ростом метр восемьдесят четыре. А у вас принимают до метра семидесяти пяти», мне сказали – ерунда, скажем метр семьдесят пять. Прокатит на раз-два..
Но нет, не в этот раз. Уже наелся романтики.
Надо двигаться дальше.
P.S. Огромное уважение осталось к курсантам и выпускникам ДВОКУ.
1985 год
Другие публикации
Как я поступал в Дальневосточное высшее общевойсковое командное училище. Часть 1.