Вот я дома, и шум волн и звуки бачаты даже сквозь закрытые окна, и невозможно спать из-за жары. И в тот же день я мерзну под одеялом, не понимая, как можно жить на высоте 2400 метров. В гостинице вырубился свет, и я прислушиваюсь к тому, что происходит на улице — все еще пятничное веселье или грядут неприятности? В Боготе по-всякому может быть.
Еще через несколько часов я на 1000 метров выше, но почему-то ужасно жарко, и кажется, что я таких пейзажей не видела никогда в жизни. Через минуту дует ледяной ветер, а я спотыкаюсь о гриб-масленок и вспоминаю, что местные русские их собирают и жарят, чем шокируют колумбийцев.
Шлепаю по грязи мимо диких орхидей (ой, это ж название сериала) и эвкалиптов, а через 50 метров оказываюсь на поле с «русскими» одуванчиками и клевером. И вид — так я себе представляю Швейцарию. Но потом мимо пролетает попугай и снова все путается.
И снова мерзну, но уже под тремя одеялами, зато в красивом доме глубоко в лесу. А утром идеально сервированный завтрак с мельхиоровыми приборами, и играет Моцарт, и подают манго и домашний сыр, и только я привыкаю к этой реальности, как музыка меняется на Radiohead, а хозяйка ругается на девочку, несущую кофе — как, наверное, ругалась ее прабабка на недостаточно расторопных рабынь.
Вот я сижу в кожаном кресле у камина, под ногами толстый шерстяной ковер, в руках антикварная книга, а вот через полчаса трясусь в кузове грузовика, и пахнет коровами, а рядом сидят чудесные фермеры в сомбреро.
Вот старинная деревня, повсюду лошади и ослики, а на центральной площади у церкви толпа людей — там бесплатный wifi и можно зарядить телефон. И мужчина лет шестидесяти в пончо увлеченно делает селфи, потом звонит по видеосвязи. Рядом сидит совсем безучастная старушка, как из позапрошлого века, видимо, мама этого мужчины, и он оживленно пытается привлечь ее к общению по смартфону.
Вот снова Богота, и я только-только всем сообщила, что «точно, совсем не мой город», а тут сумасшедший закат, солнце отражается в небоскребах, рядом старинные дома, как в Амстердаме, кафешки в которых хочется остаться жить и по-воскресному расслабленные люди.
И я снова путаюсь и совсем ничего не понимаю, но не могу перестать крутить калейдоскоп.