Наша связь с Мариной не кончилась на раскопках. Мы вернулись домой в Москву. С женой тогда я уже жил в Москве на Текстильщиках вместе с её мамой в двухкомнатной квартире. Марина жила в Измайлово. Я то и дело заезжал к ней после работы. Домой возвращался поздно, говорил, что заезжал к другу Димке, которому то и дело приходилось выручать меня, оправдывать перед женой. Марина была неутомима в сексе. Она могла легко испытывать вагинальный, а не клиторальный оргазм. На жену у меня едва хватало сил. Хорошо, что она от меня много не требовала, так как сильно уставала из-за того, что ей приходилось уделять много времени ребёнку. Иногда Марина переходила всякие границы: требовала, чтобы я действовал пожёстче, а я шёл у неё на поводу - меня словно опьянило обладание новой женщиной. Я уже хотел остановить весь этот дурдом, но меня как будто затянуло в чёрную дыру, парализовало волю.
Терпение моё лопнуло после дня рождения одного нашего институтского товарища. На нём я был с женой. Была там и Марина. Она как будто с цепи сорвалась. Сначала всё шло ровно, благопристойно: песни под гитару Окуджавы, Высоцкого и Галича, умные разговоры, перекуры на балконе, споры о политике. Потом Марину словно подменили. Она ставила какую-то то и дело медленную дурацкую песню и постоянно требовала, чтобы я потанцевал с ней: то бишь провоцировала раскрытие нашей связи. Я тогда сильно напрягся. Нина не показывала вида ревности. Не знаю, что тогда было у неё на уме. Дома у меня всё обошлось. Нина, кажется, ничего не поняла или же сделала вид, что не поняла.
На другой день на работе я устроил разборку Марине. Я ей объявил, что между нами всё кончено. Я не хотел терять свою семью, так как любил жену и дочь. Марина плакала и просила прощенья, говорила, что это всё было из-за алкоголя. Ей было двадцать семь лет. Она была молодая и красивая. Я не мог понять в чём корень её проблем. Она могла бы легко выйти замуж, если бы хотела этого, благо поклонников у неё всегда хватало.
"Почему ты рассталась с Ивановым? Он классный парень", - намекнул ей я на ключ к решению её проблем.
Иванов работал аспирантом в нашем институте - милый карапуз, бородач, очкарик, добрый малый.
"У него всего-то девять сантиметров, не мой размер", - отвечала, утирая слёзы, Марина.
"Разве дело в размере?" - спросил я.
"Нет, конечно, Ты другой".
"Какой другой?"
"Выделяешься из серой массы обывателей".
Мы договорились, что всё между нами кончено. Я вернулся мыслями и телом в семью. Прошло две недели. Был выходной день. Жена возилась с дочерью, а я готовил кандидатскую. Кто-то звонил по телефону. Жена взяла первый раз трубку, но на другом конце ей никто не ответил. После второго звонка Нина предложила мне взять трубку.
"Это видимо тебя".
Мудрая женщина моя жена.
Я взял трубку.
"Марина в больнице", - сообщила мне мама Марины.
"Что случилось?" - я выбирал слова, чтобы не спалиться перед женой.