Наверняка многие из вас смотрели прекрасный американский сериал про женскую тюрьму «Orange is the new black». В одной из серий есть блестящая иллюстрация социальной ответственности крупной компании. Даже имя в общем-то не скрывается - это табачный бренд Philip Morris. Суть истории в том, что в тюрьму приходит HR-директор компании и проводит собеседования с девушками, чтобы потренировать их перед последующим устройством на работу. Пока на сцене происходит первое интервью, заключенные переговариваются в зале. И мы слышим примерно такой диалог:
- Вот они, капиталисты. Травят людей своим табаком, а потом прикрываются социальной деятельностью.
- Ну, пусть травят. Зато они единственные, кто вообще озаботился такими, как мы. Им уже терять нечего, поэтому они могут помогать кому хотят.
Увы, эта ярмарка вакансий только обучающая и вряд ли обернется для кого-то из девушек реальной перспективой работы. Но чья роль здесь больше - корпораций или неразвитой социальной инфраструктуры для таких уязвимых групп - еще надо разобраться. Мы в любом случае про другое - про этичность бизнеса и его социальных программ. В мире множество компаний, которые занимаются не самыми благовидными в общепринятом смысле делами - табачные, алкогольные корпорации, бренды, производящие оружие, игорные дома и казино.
У каждой такой компании свой рынок и свой потребитель, иначе бы их не существовало, и работают там люди с весьма стандартными ценностями. Не все из них сами потребляют продукцию своего работодателя. Почему же мы так осуждаем эти компании за вполне естественное желание быть социально-ответственными? В конце концов, они не навязывают свою продукцию тем, кому помогают.
Многие обвиняют их в попытке отвести взгляд от своей прямой вредоносной деятельности за счет социальных программ. Я не буду пытаться вас переубедить - возможно, это так и есть. Но эти компании существуют в очень жестких рамках: они не могут открыто рекламировать себя, в том числе свои благотворительные практики. То есть социальная ответственность им едва ли помогает исправить публичный образ и поднять репутацию. При этом они продолжают заниматься своими программами помощи жертвам домашнего насилия, развитием ответственного отношения к мусору, трудоустройством людей с инвалидностью. Зная, что им не только не удастся об этом громко рассказать - их еще и осудят за двуличность.
Я отчетливо помню кейс из собственного опыта, когда ко мне за консультацией обращалась пивоваренная компания. Мой совет был пойти в хосписы - там уже точно никто не будет против выпить и покурить напоследок. Цинично? Возможно. Но самые счастливые лица у пациентов хосписов я видела именно в момент раздачи бутылок хорошего алкоголя. Ну и еще, когда приходили стриптизеры.
До обращения ко мне компания пыталась безуспешно заходить со своими предложениями в благотворительные фонды, но большинство отказывались связывать себя партнерством с алкогольным брендом. И даже больше - некоммерческие организации, которые соглашаются на сделку с дьяволом в лице алкогольной или табачной компании, подвергаются страшной критике со стороны других благотворителей. А я честно не понимаю, какая разница, кто помог, если есть результат. И что плохого в том, чтобы эти компании открыто рассказывали о своей социальной ответственности. Выходит, пусть лучше молчат, а еще лучше закроются и вообще никому не помогут?
Мы, конечно, ожидаем, что КСО (корпоративная социальная ответственность) будет отражать ключевую цель бизнеса, потому что именно в этой области компания максимально компетентна. И, как следствие, социальная программа будет продуманной и эффективной. Но, кстати, и здесь есть достойные примеры - взять хотя бы IQOS, придуманный Philip Morris для минимизации вредных последствий от курения. Да, компания еще и заработала на новом товаре (зажигалки и спички гораздо дешевле), но это только повод ими восхититься. Ведь наш главный принцип - хорошее КСО должно помогать компании зарабатывать на ценности.
Больше финхаков, честных историй и бизнес-кейсов в нашем телеграм-канале https://t.me/charitybiz