«Времена не выбирают» - оправдание бездействия в духоте застоя. Когда можно было спастись внешней эмиграцией или внутренней, сделать вид, что тебя нет, раздвоиться, замкнуться внутри безвременья с книжками и мечтами о несуществующей как оказалось нормальной западной жизнью. Некоторые пребывают в этом состоянии и сейчас.
Главное, не заигрываться, а то не только Таня Буланова и группа Любэ, но и Игра престолов пройдёт мимо.
Сорок лет назад выбор был прост и понятен. Дальше - сложнее. Когда ясно, где свои - где чужие, когда зло проявлено, ощутимо и названо по имени, конечно, проще.
А есть ли выбор, когда тебя несёт как щепку в потоке цунами? Мира нет, морали нет, общества нет, мнений нет. Добро и зло после большого взрыва ещё разлиты молекулами по протоплазме. Есть первобытный хаос, вакуум, разрозненность. И возможности. Все можно и все будет. Правил нет - кто подделывает проездной в метро, кто - авизо, можно парковаться где угодно, в чем угодно ходить, как угодно краситься, все двери ещё открыты, заборов ещё нет, жизнь только начинается. «Ещё так рано в мире». Жизнь - это ежедневный риск и опробование сил и везения.
«Последняя электричка до Тушино, а потом - обратно.
Мы здесь просто так, в никуда, бесплатно.
Тамбур. Июнь. Ветер в уши. Первая сигарета.
Мир бесконечен. Нету края у света».
Кому - почти беззлобная подростковая банда - ну вывернули все сиденья в вагоне, выбили стекла, и что?, а кому - иное...
Для кого - ощущение хаоса и конца времен, а для тебя - радость новой жизни, лёгкие кроссовки, асфальт, скорость, небо, тебе хочется летать и любить, тебе нужно все успеть и все почувствовать. Мир плохой и опасный, но в нем такая свобода, что сводит в животе, в нем плаваешь как малёк среди акул, в нем главное - найти нужных людей и устроиться, иначе пропадёшь. Правил нет, есть только связи, есть только миг, за него и держись. Прыгни выше, распушив хвост, ухватись за лиану, закрепись на ветке.
... А не за что. Мы пытались опереться на людей, которые сами едва научились ходить. Мы пытались найти ценности там, где не было даже мнений. Мы думали они - деревья, а они - брёвна в водовороте. Мы - щепки, нас с ними несёт, они давят мелких и слабых.
Когда кажется, что все вокруг взрослые и умные, и лучше знают, что хорошо, что плохо. Думаешь, плохо? А выбор есть? Даже если есть - у них, не у тебя. Разве можно подавать руку мерзавцу? Смиряться с несправедливостью? Считать незаслуженное возвышение одних унижение других естественным порядком вещей? Ждать в приёмной? Собирать сведения? Писать докладные? Шантажировать? Брать и давать? Похищать и пытать - плохих людей, разумеется, не хороших же? Убивать? Ради защиты, конечно, не ради забавы...
Дела малые, дела большие...
А ты тут такой весь идеалист. С теми самыми книжками из румынской стенки.
Так не бывает.
Мир, который большие построили для тебя, сломался, несите новый. Опоры нет, нет точки отсчета, нет идеалов. Есть реальность.
Я - человек злой и циничный, никому не верю и во всем сомневаюсь, правда? Только так можно выжить.
...И возможности иссякли, и уже хочется зацепиться за нечто осязаемое, и хочется ходить гордо по супермаркету с тележкой и покупать все, что нравится, и жить по-человечески. Квартиру хочется, машину, ремонт, шмотки красивые, отель, чтоб не хуже, чем у других, и место для ног на дальнем рейсе. Что можно променять на красивую жизнь?
Так не было же ничего ещё, что менять? Сигареты more, водка на восьмерых, спирт Рояль, детские игры со смертью?
Кто-то получил офис с кофемашиной, а впридачу - тупое просиживаете за компом по полдня, бесконечные совещания, следование иерархии и правилам, заблуждения и наивную веру в начальство. Кто-то - иное...
Тогда казалось, что все закончилась, изменения состоялись, свобода навсегда, и наши победили.
А теперь оказалось - нет, не победили, не было ещё тогда наших. Были компромиссы и сделки с совестью, была ложь, были ошибки.
Но вот каждый из нас пусть спросит себя - стал бы ты тем, что есть сейчас без того, что было тогда?
Оглядываешься на себя - ты сам себе чужой. Как можно было?
Как можно было пройти по краю бездны ада и не упасть? Нет, нельзя.
Есть ли судьба? Есть ли бог? Есть ли предопределенность?
Вот и отвечай теперь.
Совокупность ошибок, компромиссов с совестью, проявлений жестокости, равнодушия, слабости, лени и ещё раз - компромиссов, компромиссов, компромиссов ведет и несёт туда, куда и не знаешь. Страшная, но сказка. У нас многое сказочно или «феерично» - главное слово нулевых. И потом вдруг вот эта петляющая кривая выравнивается и становится прямой и уходит за горизонт, а впереди - рассвет и огромное пылающее солнце над степью.
Между той кривой и прямой - невидимая пропасть, а на деле - тектонический разлом.
Между этими состояниями - малая смерть. Наши десятые стали нам искуплением двух предыдущих десятилетий. Борьба с собой, борьба с миром. Организм сломался, несите новый. Не жизнь - выживание. Тьма. Безверие. Дно. А потом - удивление и вопрос - зачем я здесь? Он возникает не сразу. Потом. После малой смерти - для одних - депрессии, для других - ухода от привычных занятий, для третьих ... Мы стали старше на жизнь.
Мы разгадали знак бесконечность. Если это было со мной, и я до сих пор хожу по земле, то не просто же так? Значит, есть миссия.
Пока ты спал и искал компромиссы, зло сконцентрировалось и слиплось в материю, и вот она накроет мир. И выбора снова нет. Если ты не в материи зла, ты стоишь перед ним, молекула, и тебе надо быть добром, иначе темная материя поглотит и тебя. Чтобы не стать тьмой, надо стать светом. Минус на минус дал плюс.
Мы с временем теперь на «ты». Мы теперь ровестники с ним. Не оно - нас, мы - его. Мы и есть те самые наши, что должны победить.
Идеализм имманентный, этот богоданный человеку иммунитет ранней веры в добро, - драгоценен и хрупок, он разбивается враз и оборачивается апатией и цинизмом.
Вирус вторичного идеализма смертелен в том смысле, что уже неизлечим.
Спокойная уверенность в своей правоте - немыслимая привилегия, дорогая, дороже нет, платиновый уровень, высший.
Мир, который до того был сложным, к середине жизни снова становится простым.
Если тебе нечего скрывать и не в чем раскаиваться, то жил ли ты? Если не на что надеяться, то жив ли?
Пока не время говорить все, но оно придёт. Мы потом обернёмся, чтобы не видеть сегодняшние руины. Сперва надо отстроить, чтобы было, куда оглядываться.
Мы обернёмся и увидим новые города, прекрасные долины, счастливых и свободных людей. А сейчас нет, не оборачивайся. Наши нынешние, не нами отстроенные Содом и Гоморра ещё не прогорели. Пока рано, не время.
История не закончена.
История создавала нас. Теперь мы создаём историю.