Что за дела творятся в нашем доме, не понимаю. Наши все время пускают в дом какую-нибудь заразу. Много-много лет назад – так маман говорит – Сузанна, она же Зюзька, она же Сузька, папина любимица, жила здесь.
Но потом она предпочла полную свободу и антисанитарные (слова маман) условия старого дома-сараюшки, в котором условно тепло и безусловно грязно. Правда, кормят наши хорошо – что здесь, что там.
Только мы выбрали сухие корма, а Зюзьке с Баськой покупают мокрые. Я пробовал однажды – папаня вовремя не оттащил в тот дом пакетики, я парочку-троечку надкусил и проинспектировал – есть можно, но сухой корм, по-моему, вкуснее. Том еще парочку пакетиков прокусил и тоже сказал, так себе кормец, как раз для кошек.
Время от времени Зюзька врывается в наш дом – и всегда с угрозами, шипением и попытками заехать нам с Томом и Мальке лапой по морде. Зюзька известный ветеран боевых действий, я отлично слышу крики и вопли на соседнем участке, когда Зюзька отправляется в очередной рейд и учит разуму соседских котов и их подружек.
Считается, что у нас, котов, патриархат, и так оно и есть. Я Мальку всегда воспитываю, но Зюзька – исключение из правил. Это какой-то монстр. У нее все в уши в бахроме от боевых ран. Каждые полгода ее таскают к ветеринарам и те залечивают дырки в ушах, дренажи вставляют, а маман носится с какой-то прозрачной жидкостью и вонючей мазью.
Под заунывные вопли Зюзьки и страдальческие вздохи папани она свирепо мажет ей окровавленные уши этой гадостью. При этом она всегда говорит, что на старости лет пора бы и притихнуть. Зюзьке в этом году исполнилось 12 лет.
Древняя девушка, в общем. Но красивая, пушистая, стройная, глаза злобные, зеленые, хвостом туда-сюда вертит, лапой достать все, что угодно достать может – в общем, законченная Стерва. И, наверное, как ей стукнуло 12, тут у нее крыша и поехала, а эти ее на место не могут поставить.
И теперь мой день иной раз начинается с того, что я обнаруживаю эту заразу прямо на кухне, а иногда – с мордой, засунутой в мою с Томом миску. И она хрустит нашим кормом, не давится! И никто не возмущается и не гоняет ее! Я, конечно, шиплю, но близко не подхожу.
Но тут как-то я зазевался недалеко от ее миски, целился Мальке по мордахе врезать и вдруг – раз! У меня даже в глазах потемнело, я на всякий случай подскочил – невысоко, до потолка еще полметра оставалось. Мерзкая кошатина подкралась совершенно бесшумно. Надо бы сразу проучить, но с ней связываться – себе дороже, убьет ни за что ни про что. Не хватало еще, чтобы мне уши в бахрому превратила или глаз выбила!
Я извернулся и улетел. А вечером пришел к маман на стол помурлыкаться, а она спрашивает: – «Джека, а кто тебе ухо рассадил?». Я рассвирепел.
Когда эта пенсионерка опять нарисовалась, прыгнул с лестницы и надавал по ушам, а потом сразу понесся к Гринпису. Зюзька за мной неслась, как самонаводящаяся ракета, я на стол к его компу запрыгнул, а за мной Зюзька. Шипела, как змея, но я-то пролетел, а ее папаня успел схватить и стал успокаивать. Она в благодарность его как следует поцарапала. Ну, он и отволок на улицу, потому что всем известно, что первое, что делает раздраженная Зюзька – это наливает на пол исключительно вонючую жидкость.
Так что я отомстил. Но зачем ее вообще сюда пускают?
Ставьте лайк! И подписывайтесь на мои истории про людей!