В тревоге отрываю голову от подушки, смотрю на часы - 23.30, значит выключилась всего на 15 минут, дочка лежит рядом, дыхание по-прежнему тяжелое, с присвистом, в грудке что-то угрожающе клокочет. Я прикладываюсь губами к девочкиному лбу и уныло констатирую - спадать температура не хочет. Обвивает шею руками, стонет, на выдохе произносит: "иди ма аю!", что означает "идти к маме на ручки", беру на руки, начинаю тихонько напевать про медведя, который в морозном лесу лисице на хвост наступил, чувствую жар под пижамкой, под тонкой кожей, чувствую, как она борется с этим дурацким вирусом, чувствую, как я ей сейчас нужна. И,да, дочка, возьми и моих сил сколько нужно, прижмись ещё покрепче, я спою тебе про всех медведей мира и про зайцев и про волчков, ты только поправляйся, пожалуйста скорее.
Мы, родители, так сильно вовлечены в своих чад, так взаимозависимы с ними, порой просто симбиотически. Диву даёшься, что однажды здоровый 18 летний кабанчик-сын вдруг говорит: "Мам, мы тут с Наськой решили квартиру снять, поживём вдвоём". Стоп, секундочку, а если заболеешь, кто же тебе будет грудь специальной мазью на барсучьем жире растирать, а кто же проследит, чтобы ты по дому в тапках своих ортопедических ходил, ибо плоскостопие - не шутки? Или доченька-красавица заявляет, что "сама со всем на свете разберется", что институт выбрала в первопрестольной и домой станет приезжать в месяц один раз. И ты с содроганием начинаешь думать сколько упаковок ферментов купить ей с собой на первое время, ведь желудок никуда не годный, чуть что - панкреатит обостряется, а эти ангины постоянные, боже, невозможно будет контролировать наличие шарфика на любимой детской шее (постойте, уже не детской).
Когда мама раньше начинала свои воспитательные беседы о здоровье или переживала "по мелочам", я мало обращала внимание, я усмехалась и даже издевалась порой, передразнивая её тон сердобольной наседки. А теперь у меня собственная дочь и я знаю каждую мелочь в её самочувствии, знаю, что вот горлышко - слабое место, что зрение обязательно проверять каждые пол года и ни в коем случае нельзя мультики, планшет и телефон, ато привет, косоглазие, я знаю, что тяжелое поднимать не рекомендуется, т.к. врожденная пупочная грыжа всё никак не пропадёт к двум годам. Со стороны людям кажется, что я странная в этих вопросах: повяжу шарфик там, где другие отпустят малыша расстёгнутым, не разрешу таскать эту чудесную, но гигантскую игрушечную машину из песочницы, что я "из тех сектанток, которые лишают ребенка мультиков, белое пальто нацепила". Короче,маму свою я поняла. И всех других мам тоже. Подробностей немного?
Нас у родителей трое, папа никогда в уходе за болеющими участия не принимал, я помню единственная его святая обязанность - растирать нам ступни "звёздочкой" т.к. сил много, а ещё он насильно держал детские ноги в тазу с горячей водой во время "парения" этих самых непослушных ног. Остальное ложилось на маму, полностью. И ночные бдения и подбор лекарств, разведение, выдавание по часам, больницы и стационары, какие-то бесконечные консультации специалистов. Разных специалистов. Для трёх разных детей.
Когда я, старшая дочь, достигла рубежа в 3 месяца, обнаружился атопический дерматит. И не просто красные пятнышки, а полноценные расчесанные раны с корками и прочими неприятными подробностями. Везде. По всему маленькому телу. Примерно раз в год обострение было такой силы, что меня клали под капельницы, ибо боялись заражения крови, сопровождалось всё это температурой, полубессознательным состоянием и диким непроходящим зудом. Меня по несколько раз в день купали в марганцовке, мазали всем чем только можно, возили к бесконечному числу врачей, в садике я ходила только в длинных кофтах с горлом и на тихий час облачалась в специальную пижаму с зашитыми рукавами. Чесаться хотелось всегда. И, естественно, это диета, диета, диета. Особый стол "спешиали фор ми", каждый божий день. Вот бедная мама, правда. Первые проблески выздоровления появились лет в 8, но до сих пор раз в несколько сезонов я оказываюсь напрочь расчесанным унылым существом. И мама переживает и звонит и советы даёт.
У средней сестры тоже аллергия, но на продукты и пыльцу, пару раз случался отёк квинке и её откачивали по дороге в больницу, сюда же приплюсуйте постоянные бронхиты (госпитализация минимум раз в год, а обычно 2 или три раза) и парочку пневмоний. У брата всё вышеперечисленное (бронхиты, да), а потом диагноз "астма" в 4 года, а потом проблемы с позвоночником и спиной, корсеты, какие-то специальные гимнастики ежедневно, проследить чтобы всегда держал осанку, проследить, чтобы ничего лишнего не поднял. И это я только хронические болячки перечислила. Рассказать сколько переломов пришлось на всю нашу честную компанию? А угадайте кого один раз сбила машина? А угадайте кто пару раз обварился в кипятке до мяса? А отравлений сколько? А обычных ОРВИ с температурой под 40? Да матери моей надо, пожалуй, воздвигнуть прижизненный памятник.
Болеющие дети - это невыносимо, невыносимо не в физическом плане (хотя и в нем легкого мало), а именно в моральном. Сердце готово на тысячи кусочков разорваться, усталость и недосып перекрываются волнами нежности и жалости и острейшего понимания - ты, мать, готова всё что угодно сделать, даже украсть, даже убить, лишь бы ребенок твой больше не метался в жару, не переживал по три укола в день, не лежал скрючившись от болей в желудке, не раздирал себе руки и лицо в корочках атопического дерматита. И ходишь, качаешь на руках, капаешь, мажешь, забинтовываешь, промываешь, сердито прикрикиваешь, обнимаешь, гладишь, беззвучно плачешь, отвернувшись и трясясь плечами, подбородком и всем своим уставшим телом. И после всего этого списка, повторенного десятки и сотни раз в самых причудливых вариациях ты смотришь на взрослого уже человека, говорящего: "Пока,мама,я пошел во взрослую жизнь". И ты должна взять, выдохнуть и отпустить, не превращаясь в пресловутую маму дяди Федора: "Я из-за тебя ночей не спала, а ты... на электричке едешь".
Моя девочка родилась совсем крошкой, малый вес - повод всем кому не лень рассказывать молодой матери всякие ужасы, а ещё у нас случился конфликт по группе крови - неонатальная желтуха была очень сильная, дочку клали под лампы, надевая на неё что-то вроде импровизированных солнечных очков. Я сидела, просунув в кювезик руку и гладила крохотное тельце, а сердце...с ним творилось что-то невообразимое. Его прокручивали в мясорубку, а потом отжимали а потом снова прокручивали. Постоянные анализы крови, постоянная криво-приклеенная к голове ватка, жалобный писк её, похожий на кошачий. Эта мясорубка пришла тогда, чтобы остаться на всю жизнь.
И к каждой маме приходит, так ведь? Каждой маме даётся своя ёмкость с горьким напитком под названием "детские болезни", у кого-то это огромный чан у кого-то кофейная чашка с цветочком, но пьём одинаково долго, пьём, пока мы живы. Не важно, месяц твоему чаду, год, десять или все тридцать пять.
Согласны, что материнство ещё и потому - огромный подвиг, что пережить каждую малышковую болезнь стоит колоссальных душевных сил. Расскажите свою историю о детских годах дочерей или сыновей, давайте поделимся и обнимемся.