Статья посвящена герою обороны Москвы, которого обвинили в провале операции, а затем повысили в звании.
Как путаница с названиями деревень Подмосковья привела к уничтожению немцами элитной танковой бригады, и почему за чужие ошибки пришлось отвечать подполковнику Николаю Клыпину - узнаете из этого материала.
Николай Якимович Клыпин - офицер-танкист, Герой Советского Союза (1940). Во время Великой Отечественной войны командир 17-й танковой бригады Н. Я. Клыпин организовал оборону Можайского рубежа защиты Столицы, где сдерживал наступление немецких войск.
Сражение за Москву по исторической значимости для нашей страны стоит в одном ряду со Сталинградской битвой и сражением на Курской дуге. И, хотя архивных материалов на эту тему опубликовано достаточно, остались малоизвестные моменты боёв, достойные упоминания.
Как, например, освобождение деревни Дедово. Это название в годы войны носили сразу несколько населённых пунктов Подмосковья. Вокруг города Дедовска на разных направлениях было две деревни Дедово: первая в одиннадцати километрах севернее, а вторая на два километра западнее. А сам город Дедовск до 1940 года тоже носил название Дедово. Эта путаница дорого обошлась нашим войскам.
28 ноября 1941 года немецкая танковая дивизия форсировала канал Москва — Волга в районе Яхромы, и захватила плацдарм на противоположном берегу. Фактически вражеские войска готовились оцепить столицу с севера. Положение было критическим. Подошедшие передовые части Первой Ударной Армии генерала Кузнецова неимоверными усилиями отбросили немцев обратно за канал. Однако в ходе боёв противником был занят населённый пункт Дедово, и об этом стало известно Сталину.
Высшие советские военачальники: Георгий Жуков, Афанасий Белобородов и Константин Рокоссовский в своих мемуарах упоминают деревню Дедово. Это связано с тем, что бои в этой местности имели критическое значение для нашей страны.
В начале декабря состоялся разговор Жукова со Сталиным, которому доложили, что немцами занят город Дедовск. Верховный Главнокомандующий приказал Георгию Жукову лично приехать на место, организовать там контратаку и вернуть Дедовск.
После этого разговора Жуков позвонил командующему армией Рокоссовскому, который руководил обороной этого рубежа Москвы, и выяснил, что Дедовск остался в распоряжении наших сил. Они пришли к мнению, что Сталин, скорее всего, имел в виду деревню Дедово в районе между Хованским и Снегирями, где тяжёлый бой ведёт дивизия генерала Белобородова.
Жуков позвонил Сталину, чтобы объяснить недоразумение, но тот окончательно разозлился и потребовал, чтобы он немедленно выехал с Рокоссовским к Белобородову, и сделал так, чтобы этот злополучный населённый пункт был отбит. В своих мемуарах Белобородов писал о том, что тогда не понимал зачем нужно возвращать клочок земли с тремя домами, который не имел стратегического значения.
Войска генерала Белобородова освободили деревню Дедово, которая была в двух километрах от Дедовска. Чтобы не злить Сталина, следовало отбить у немцев и вторую деревню Дедово, на север от Дедовска, в районе Селиванихи. С выполнением этой задачи начались большие проблемы: наши войска то занимали деревню, то выбивались из неё противником.
Чтобы организовать атаку на немцев, Жуков передал в распоряжение Белобородова 17-ую танковую бригаду, которая на тот момент успешно вела бои с фашистами в Рязанской области. Когда танкисты добрались до Подмосковья, они практически ничего не знали о местности, из которой им предстояло выбить врага . Всё проходило в спешке, без разведки, без артподготовки. Было известно только то, что нужно занять три деревни: Петровское, Дедово и Селиваниху. При этом было не известно, где точно находятся вражеские войска.
К моменту приезда 17-ой бригады, населенный пункт Селиваниха, освобожденный накануне, снова заняли немцы. Ночью наши танкисты выдвинулась к деревням, и буквально в километре наткнулась на противотанковый ров, вырытый советскими трудящимися. Там был сооружён мостик, через который лёгкие танки прошли, а под весом тяжёлых танков он сломался. Мотострелковая рота осталась чинить мостик, а тяжёлые танки пошли в обход, прямо в Селиваниху. Там в открытом поле немцы за пять минут сожгли четыре наших танка КВ. Всего в бригаде было восемь таких танков.
Оставшиеся тяжёлые танки встали за подбитыми машинами, и ещё полтора часа сражались. Лёгкие танки, прошедшие через мостик добрались до Петровского. Но их продвижение тоже захлопнулось, так как им в спину стала стрелять наша же артиллерия, приняв их за противников. Наконец, к полудню генерал Белобородов приказал остановить атаку силами одних танков, и возобновить её позже с поддержкой пехоты.
Вечером 2 декабря атака была возобновлена, но из-за превосходящих сил противника овладеть деревнями не удалось. Боевые потери в 17-ой танковой бригаде составили 22 человека. Атака захлебнулась несмотря на героизм наших солдат. В 16-ом штабе армии в вечерней сводке были упомянуты фамилии бойцов, отличившихся в сражении. Однако, задача войсками оказалась не выполнена, и Сталин потребовал от Жукова объяснений с тем, чтобы срочно найти ответственного за нарушение приказа.
Георгий Жуков не мог назначить генерала Белобородова виновным в провале операции, потому что буквально накануне его дивизия торжественно удостоилась названия Гвардейской. Сразу после такого награждения наказать генерала было невозможно. Поэтому нашли другого виноватого - командира 17ой танковой бригады Николая Якимовича Клыпина, который в этот день в районе Дедовска не присутствовал.
Клыпин остался в Химках, полагая что это место дислокации танковой бригады, а операция в Дедовске будет быстро завершена. Его отстранили от должности с формулировкой "за халатное отношение к приказу по захвату деревни Петровское, и за плохую организацию взаимодействия с 9-ой Гвардейской стрелковой дивизией".
Фактически передача командованием бригады произошла только 7 декабря за день до начала контрнаступления. Несмотря на увольнение, Николай Клыпин не уехал, а продолжал руководить своей танковой бригадой в битве за деревню Снегири. Он так долго ждал контрнаступления, что не мог оставить своих бойцов.
Одновременно с наказанием Жуков занялся ходатайством о новом звании для Клыпина, и вскоре "провинившийся" стал полковником. Жуков проявлял чудеса дипломатической изворотливости, чтобы и Сталина не вывести из себя, и поставленную задачу выполнить.
Николай Клыпин, фактически продолживший руководство танковой бригадой, в сражениях на подступах к Москве получил тяжёлое ранение, а новый назначенный вместо него командир Стариков был убит.
Летом 1942 года Николай Клыпин стал главой Саратовского танкового училища, затем был принят на должность заместителя начальника курсов усовершенствования командного состава. Он скончался из-за старых боевых ранений 17 марта 1943 года в посёлке Боровое Казахской ССР.
Что касается деревни Дедово то, по сведениям за 7 декабря 1941, она ещё не была освобождена. В штаб 18-ой стрелковой дивизии, оборонявшей Москву, 9 декабря приехал генерал Белобородов и передал разговор с Жуковым. Дословно было сказано следующее: "Если хотите жить, то займите Селиваниху, Дедово и Хованское."
Вплоть до 10 декабря деревню Дедово не удавалось взять. В итоге список потерь за этот клочок земли составил свыше 50-ти человек погибших танкистов, не считая бойцов из стрелковых дивизий. Много героев склонили головы ради спасения Столицы! Возможно, требование Сталина занять любой ценой деревню Дедово не было стратегически правильным решением, и высшее командование могло бы сберечь бойцов, но стоит только посмотреть на карту, и становится ясно, что этих жертв избежать уже было нельзя.
Вечная память героям!
Текст подготовлен на основе радиопередачи "Время помнить" (эфир от 11.12.2016 г. )
