(Продолжение)
Добрались мы до дома мамкиных родителей. Встретили нас хорошо. Было три человека. Двое были мне знакомы по запаху, они, помнится, приходили к нам в гости, причем на одного я тогда рычал. А в этот раз его запах меня не отпугнул, и странным он мне не показался. И была третья женщина, которую я раньше не видел. Ее запах тоже мне понравился, и она тоже мне понравилась. Ее запах был похож на двух остальных. Что-то у них у всех было общее, чем-то все похожи. Сразу чувствуется, что они родственники и запах одного места у них у всех. А еще, как оказалось, это запах того, моей встречи с кем опасались мои родители – запах Барсика. И нам уже суждено было встретиться, время пришло.
Оказалось, что Барсик – это их кот. Но не такой, как встречались мне раньше на улице. Это очень старый кот. Очень маленький, такой щупленький. И не видящий во мне врага, в отличие от всех, кто мне встречался раньше. Как говорили родители, он никогда не видел собак. Возможно, из-за этого я и не был ему врагом. А возможно, из-за его возраста. У нас очень большая разница в возрасте, может я ему показался ему не достойным его взрослого мудрого внимания. Хотя, конечно, чувствовалось, что, хоть я и не был для него врагом как собака, но я был для него не гостем, а чужаком на его территории. У животных, я заметил и знаю по себе, заложено собственничество. Это моя территория, и нечего тебе здесь делать! Я тоже внутри чувствую что-то похожее, особенно по отношению к моим родителям. Но на счет территории, я наоборот, стараюсь быть радушным хозяином. Да, это моя территория, я здесь хозяин, а ты будь добрым гостем, мы тебе рады! Главное, не наглей и не забывай, что ты в гостях. А вот Барсик, хоть уже и не может из-за старческой немощи защищать свою территорию, но все равно показывает, что он тут хозяин, а я чужак. Но я и не спорю. Я тебе рад, Барсик! Меня зовут Ральф. Я рад знакомству! Мы теперь с тобой родственники и должны дружить, хоть и с разных лагерей. Так сложилось, так решили наши родители, наши хозяева, что ты – кот, а я – собака и они любят нас. Значит и мы должны полюбить друг друга. Мы ведь любим их, наших хозяев, поэтому должны ладить. Это я ему пытался и передать, и как-то безгласно, силой мысли передать. Он был на стороже, хотя вражды и не выказывал. Не давал себя понюхать долгое время, очень настороженно ретировался каждый раз, как я пытался к нему подойти. Но ведь это наши знаки, животные. Наши знакомства происходят именно так: мы должны подойти друг к другу, обнюхать. Понюхать метки на теле. И после этого мы можем подружиться или враждовать, но начало знакомства одинаковое всегда. Или у вас, котов, по-другому, а, Барсик? Барсик не отвечал, только осторожно меня избегал. И только когда нас никто не видел, наедине, зашипел разок на меня, пытаясь мне внушить, чтоб я не лез к нему и оставил его в покое. Но если я не боюсь больших собак, которые, бывает, лают на меня при знакомстве, то испугаюсь ли маленького старого кота? Да, я понимаю, что меня не хотят видеть и со мной общаться, навязываться не буду, но бояться не боюсь! Хотя некоторых больших собак все-таки боюсь, тут я слукавил. Но сейчас не об этом. Барсика я не испугался, он мой родственничек и я его люблю!
А квартира у них большая, просторная! Единственное, что плохо в такой большой квартире, это двери. В нашей маленькой квартирке дверей нет и простора, и свободы чувствуется больше, чем в этой большой квартире, где столько закрытых дверей и никуда особо не побежишь. Поэтому не знаю, что и лучше. Мне хотелось исследовать всю территорию, все обнюхать, а тут такой облом. В некоторые комнаты я так и не добрался. Очень обидно. А еще я привык бежать, куда хочу и когда хочу. А тут забежал в комнату с папкой, а дверь сзади хлоп и закрылась. Мы остались вдвоем в запертой комнате. У меня сразу ассоциации с моим офисом. Только размером больше и вдвоем с папкой, а так, чем лучше? И его, главное, совсем не смущает, что его заперли, что ограничили его свободу этой дверью. Странные люди, в очередной раз убеждаюсь. Мне это совсем было не по душе. Тем более, что мамка осталась там, за дверью. И я не находил себе места, всем видом показывая свое возмущение и недовольство. Пришлось и поскулить и даже несколько раз полаять. Но, право, пооткрывайте вы эти двери, зачем вам, родным людям, друг от друга закрываться? Вы ведь все друг о друге и так знаете, какие у вас секреты. И вы любите друг друга, ну зачем вам друг от друга прятаться? Но меня не слышали. Да, открыли дверь, выпустили, побежал искать мамку, а дверь снова закрыли. И снова я не доволен, а меня снова не понимают. Эх вы, люди. Уберите же вы все преграды между собой, будьте ближе друг к другу. Даже я, собака, и то это понимаю, а вы нет.
Но пришлось играть по правилам большинства. Я так понял, что этот офис, хоть и более просторный, но выделен нашей семье – мне, мамке и папке. Нас закрывали в нем, хотя мы и могли выходить из него, когда хотели. Значит, эта наша территория. На время нашего пребывания здесь – это наш дом. Значит, я буду и охранять нас, буду охранять эту нашу территорию, раз вы так хотите. Я этого не хотел, поверьте. Я хотел, чтобы мы все были одной большой семьей, и охранять я мог всю квартиру и всю большую семью, и нашу, и мамкиных родственников, и даже Барсика. Но вы не захотели. Пусть тогда Барсик охраняет ту часть квартиры, посмотрим, как у него это получится, а я буду наш маленький офис охранять. Это вообще в первый раз, когда я захотел поохранять нашу территорию, дома у меня такого не было никогда. Видимо, это проснулись мои гены, что-то внутри меня – защитник и охранник моих родных, моих родителей, моих хозяев. Причем, когда папка дома, то мне как-то не с руки, как говорят люди, «лезть поперек батьки в пекло». Папка – хозяин в семье. Он главный и он же охранник своей семьи. А если ему уже нужна помощь в этом, то я тогда присоединяюсь. А если папки нет, если мамка одна, то, конечно, следующий мужчина в семье это я, и обязанности по охране и заботе о мамке на мне. Я это чувствую подсознательно и, конечно, с этим не спорю. Тем более, я еще не совсем взрослый, у меня еще много страхов. И хоть я и смелый и готов за семью порвать любого, но еще и боюсь многого, особенно, если это неизвестность. Все же хоть я и расту быстро, но еще щенок, надо признать это.
(Продолжение следует)