Алла сказала, что надо обязательно в театр. Все ходят, все приличные люди, а мы только по кафе. Я не возражал: в театр так в театр. Алла мне очень нравилась, я хотел ей всячески угодить. Я тоже приличный, у меня есть пиджак. Алла купила билеты, я надел пиджак.
– А ты не мог надеть рубашку под него? – с неприязнью спросила Алла, когда мы встретились у театра.
– Слушай, – говорю. – Вдруг там жарко будет, я сниму пиджак, останусь в майке.
– Не вздумай! У тебя на майке голая женщина. Вообще иди в туалет и надень ее так, чтобы этой бабы не было!
Я подумал, что театр мне уже не очень нравится. Зато Алла была в офигительном платье, я был готов с ней прямо тут же… Короче, послушался, надел майку задом наперед. Алла ужаснулась:
– У тебя тут неприличное слово! Застегни пиджак!
И мы сели в пятый ряд.
– Что ты крутишься? – спросила Алла.
– Ищу ремни.
– Какие ремни?
– Пристегнуться.
– Ты совсем?
Алла протянула мне бумажку, я стал ее изучать.
– Слушай, – говорю. – Но тут ерунда какая-то написана. Где холодные закуски, где десерты?
– Это программка! – произнесла Алла тихо, но с ненавистью.
– А, понял. Значит, «Вишневый сад»? Это же Чехов! Я знаю!
Пожилая тетушка со сверкающей брошью, сидевшая от меня справа, воскликнула «Браво!». Я похлопал тетушку по плечу:
– Это про дачу. Кстати, есть отличная вагонка, не надо? Ну еще доска необрезная, сетка арматурная, сайдинг, крепеж…
Алла сильно ткнула меня в бок, я замолчал. Тут как раз погас свет и начался спектакль. Артисты говорили скучно, хотя одна была ничего, классная фигура, явно ходит в спортзал. Но если бы она была на тренажерах – другое дело. А тут в розовом дурацком платье что-то бубнила. Я стал шарить по ручке кресла. Алла решила, что я ищу ее руку. Положила свою теплую ладонь на мою.
– Не, – говорю. – Я хочу откинуться.
– Куда откинуться? – прошептала Алла злобно.
– В кресле. Но кнопки нет.
– Блин, может, ты еще хочешь стюардессу вызвать?
– А это мысль! Хочется пить.
Тут тетушка с брошью сказала мне строго, чтобы я не мешал.
– Слушайте, – говорю тетушке. – Вы бы не теряли время. Думали пока про вагонку, про арматуру. У меня бригада отличная…
Алла хлопнула меня программкой по голове. И я стал дальше смотреть интересный спектакль. Но через десять минут спросил Аллу:
– А тут нет функции перемотки? Чтоб прям сразу финал.
Алла поднялась, быстро вышла из зала. Я крикнул ей вслед:
– Ты за водой? Мне без газа!
В зале стали хохотать и ругаться одновременно. Актеры на сцене повернулись в мою сторону. Мне стало неловко.
– Продолжайте! – говорю им.
А сам достал из сумки ноутбук. Мне надо было посмотреть новые договоры на сайдинг. Тетушка с брошью сказала:
– Вы что, издеваетесь?
Тут я возмутился:
– Слушайте! Я же сижу, смотрю договоры, никому не мешаю.
Актеры снова повернулись ко мне. А тетушка вышла из зала. Да и черт с ней, проку от нее никакого. Но куда же пропала Алла с водой?
Мне стало жарко, я снял пиджак. В заднем ряду увидели голую женщину у меня на спине, начали посмеиваться. Я повернулся к ним:
– Это я в Финляндии купил. Нормаль, да?
Актеры опять повернулись ко мне. А затем явился мрачный тип в черном костюме:
– Я бы вас попросил выйти.
– Блин! – говорю. – Наконец! А то мне самому неудобно.
Потом я искал Аллу по всему театру. Не нашел. Зато увидел на стене фотку классного актера, который в одном сериале всех мочит. Забыл фамилию. То есть театр-то совсем не безнадежен. То есть могут, если захотят!
Стал звонить Алле – не отвечает. Опять устроила мне какой-то цирк. Не могут они без этого!
Наутро пришел смс от Аллы: «Это было ужасно. Больше я с тобой не могу. Прощай».
Не, обидно, конечно. Я старался. Но через неделю мы помирились. Больше она меня в театр не водит. Хотя до сих пор думаю: почему, ну почему, блин, там нет кнопки, чтобы откидываться?
Алексей БЕЛЯКОВ